Человек, который любил Джейн Остин

Элиза вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял мужчина в прекрасно сшитом темном костюме. Сощурив темные глаза, она окинула незнакомца с головы до пят наметанным и оценивающим взглядом типичной обитательницы Нью-Йорка. Высокий, крепкого телосложения, хотя не похоже, что не вылезает из спортивных залов. Лицо и руки потемнели от загара, из чего Элиза сделала вывод, что он, очевидно, занимается спортом на открытом воздухе – возможно, велосипедист или альпинист. И в целом очень недурен собой, не преминула отметить она. Можно даже сказать, очень хорош.

Незнакомец, насмешливо изогнув бровь, ждал ответа.

– Да стоит только посмотреть на это дурацкое платье! – воскликнула Элиза, скрывая смущение под вызывающим тоном. – Во-первых, совершенно безобразный фасон. Во-вторых, вырез настолько глубокий, что бедняжка, вырядившись в него, могла в любой момент подхватить воспаление легких. Если, конечно, то, что я слышала об английских зимах, является правдой.

Красивый незнакомец кивнул в знак согласия.

– Верно подмечено, – протянул он с еле уловимым южным акцентом. – И дело не только в том, что в Англии зимы холодные. В начале девятнадцатого столетия центрального парового отопления в домах еще не было.

Нежданный собеседник задумчиво свел брови у переносицы и решил, видимо, отметить очевидное достоинство этого наряда.

– С другой стороны, – сказал он, указывая на низкий вырез, – еще за двадцать лет до этого французские аристократки носили платья, почти полностью обнажающие грудь. – Он глянул на нее, усмехнулся и торопливо добавил: – Исключительно во имя ее величества моды.

Элиза поймала себя на том, что улыбается в ответ, и одновременно отметила, что глаза у незнакомца зеленые, необычного оттенка морской волны, и что при улыбке в них вспыхивают искорки.

– Ох уж эти француженки! – рассмеялась она. – Что тут скажешь.

Смех ее напоминал мелодичный звон хрустальных бокалов, когда ими чокаются при тосте.

– Впрочем, – заметила художница более суровым тоном и ткнула пальцем в выставленный наряд, – не могу представить, чтобы Джейн Остин когда-нибудь надела что-то в этом роде. – И, стремясь обосновать свое утверждение, добавила: – Это платье напоминает мне дизайнерские модели, штучный товар, в которых знаменитости являются на церемонию вручения «Оскара». Ну, вы понимаете, о чем я. Последний писк моды и все такое, но абсолютно непрактичны и выглядят нелепо.

Незнакомец выслушал ее, слегка склонив голову набок. По выражению зеленых глаз она поняла, что он разделяет ее мнение. И не ошиблась.

– Вынужден согласиться с вами, – кивнул он. – Джейн действительно не была дурой. И она ни за что не надела бы такое платье.

Затем он повернулся к мужскому манекену, стоявшему напротив, через проход, и облаченному в роскошную военную форму темно-синего цвета, богато расшитую золотым шнуром, со сверкающей серебряной саблей у пояса.

– А вот форма этого офицера флота больше соответствует той эпохе, и ее вполне мог носить кто-то из знакомых Джейн, – заметил он, – Кстати, да будет вам известно, ее брат, сэр Фрэнсис Остин, стал адмиралом Британского военно-морского флота.

Элиза отступила на шаг, чтобы лучше разглядеть костюм.

– Этого я не знала, – созналась она. – И вообще у меня всегда складывалось впечатление, что семья ее жила довольно бедно.

– Да, богачами Остинов назвать было нельзя, – подтвердил незнакомец. – Но у них имелись полезные связи, а также много друзей среди богачей и аристократов. Со временем, – добавил он, – семья стала довольно состоятельной. Еще одного из братьев Джейн усыновили богатые родственники, и в наследство он получил огромное поместье. А Генри, самый младший, стал преуспевающим банкиром. – Незнакомец умолк, давая Элизе возможность осмыслить услышанное, затем указал куда-то в самый конец ряда манекенов. – Если желаете взглянуть, как на самом деле жили Остины, пройдемте вон туда, в следующий выставочный зал.

И, не глядя, следует она за ним или нет, высокий мужчина развернулся и зашагал в указанном направлении. Элиза не двигалась с места еще секунду-другую, глядя ему в спину. Она никак не могла решить, остаться здесь или последовать за ним. Не хотела, чтобы у этого красавца сложилось впечатление, будто он ее слишком заинтересовал. Но потом все же пожала плечами и затрусила вдогонку.

Миновав ряд манекенов, она увидела загорелого мужчину у двери, вход в которую был загорожен канатом, с тем чтобы посетители могли лишь снаружи осматривать следующий зал.

Элиза подошла к незнакомцу и заглянула в слабо освещенную комнату.

– О!.. – вырвалось у нее. – Какая прелесть!

Перед ней была уютная гостиная английского аристократического дома, обставленная, как было принято в эпоху Регентства. Тщательно подобранная мебель, статуэтки, украшения, на всем лежал отпечаток изысканности и шарма, начиная от изящной кушетки с яркой обивкой и заканчивая изумительным пианино. А в камине ревел огонь.