Человек, который не знал страха

Кузнецов был уже в отряде, когда разведчики Куликов и Галузо принесли с собой местную газету от 26 сентября 1943 года. На первой странице крупным шрифтом было напечатано сообщение о гибели доктора Геля и майора Винтера. Кузнецов был вне себя. – Хоть документы проверяй предварительно! – в сердцах воскликнул он.

Между тем и в отряде и в Центре мнение об «ошибке» Кузнецова было полностью противоположным. Ликвидация Геля вызвала в Германии большой резонанс. Гитлер посмертно наградил Геля Рыцарским крестом и публично бросил упрек шефам гестапо Гиммлеру и Мюллеру в том, что они не способны воспрепятствовать «растущему бандитизму в оккупированных городах».

А. Лукин и Т. Гладков пишут еще об одном следствии этой акции возмездия. Дело в том, что на месте казни гестаповцы «нашли» бумажник, подброшенный Струтинским. Этот бумажник был изъят незадолго до покушения у одного пленного эмиссара украинских националистов, прибывшего из Берлина. В бумажнике находились паспорт, членский билет берлинского отделения организации бандеровцев и директивное письмо отделения националистов в Западной Украине с требованием усилить борьбу против партизан.

В отряде содержимое бумажника существенно изменили: добавили 140 немецких марок, – несколько американских долларов, пять фунтов стерлингов, несколько сотенных бумажек советских денег, три золотые десятки Царской чеканки и пригоршню золотых коронок от зубов. Расстреливая мирных людей, националисты вырывали у своих жертв эти «ценности» и прятали по бумажникам и карманам.

Директивное письмо из Берлина заменили на новое, в котором говорилось: «Дорогой друже! Мы очень удивлены, что ты до сих пор не выполнил нашего поручения. Немцы войну проиграли, это ясно теперь всем. Нам надо срочно переориентироваться, а мы скомпрометированы связями с гитлеровцами. Батько не сомневается, что задание будет тобой выполнено в самое ближайшее время. Эта акция послужит сигналом для новых акций против швабов».

Отвлекающий маневр советских разведчиков был задуман и осуществлен весьма искусно. Учитывалось, что гестапо и абвер с недоверием относятся к главарям бандеровцев, которые даже среди других квислингов выделялись продажностью. В частности, у них уже были определенные контакты с проанглийским крылом бандеровцев в Лондоне. Поэтому письмо, найденное на месте казни Геля, видимо, было расценено в гестапо как подлинное. В немецких газетах появилось сообщение о том, что служба контрразведки «вышла на след убийц» имперского советника Геля.

По приказу Кальтенбрунера сразу после покушения было арестовано 33 руководящих бандеровца, включая отдельных сотрудников гестапо и абвера. Все они были немедленно расстреляны, несмотря на заверения в верности фюреру и Великой Германии. Местная полиция в Ровно была полностью заменена на немецкую.

Выступая с речью на похоронах Геля, статс-президент Даргель гневно обрушился на «господ атаманов», упрекая их в неблагодарности по отношению к Германии, которая их «кормит, одевает и дает средства на борьбу с большевиками». На похоронах присутствовали многие высшие нацистские сановники.

Искусные действия Николая Кузнецова и его товарищей не только стоили жизни многим прислужникам немцев, но и окончательно поколебали доверие гитлеровцев к местным националистам.

Было решено повторить покушение на Даргеля в тот же час и на том же месте 8 октября, хотя обстановка в городе осложнилась. После 20 сентября меры охраны в Ровно были резко усилены. На подходах к рейхскомиссариату и вдоль всей улицы Шлоссенштрассе круглосуточно дежурили наряды эсэсовцев на мотоциклах и автомобилях с расчехленными пулеметами. Окрестности города непрерывно патрулировали наряды полиции. Пропускной режим был резко ужесточен…

Струтинский сопровождал Кузнецова и на этот раз. Машина у них была та же самая, что и 20 сентября только перекрашенная в зеленый цвет и с другим perистрационным номером. Они остановились на уже знакомом месте и стали ожидать появления Даргеля. Струтинский сделал вид, что устраняет неисправность в моторе, а Кузнецов стоял рядом.

Увидев Даргеля, Кузнецов окликнул его:

– Господин Даргель?

– Да, да! – Даргель повернулся в его сторону.

Кузнецов выхватил гранату, специально приготовленную для этого случая в отряде испанцем Ивансом, и бросил ее в сторону Даргеля. Прогремел взрыв.

Даргель и его адъютант упали на тротуар. Небольшие осколки впились Кузнецову в левую руку, пока он вскакивал в машину.

На этот раз уйти незамеченными не удалось. Невдалеке от места, где произошло покушение на Даргеля, стоял дежурный автомобиль гестаповцев – пикап. Струтинскому и Кузнецову надо было проехать мимо гестаповцев – иного пути не было. На их счастье, шофер пикапа, напуганный взрывом гранаты, никак не мог завести мотор. Когда же наконец пикап тронулся с места, зеленый «опель» был уже далеко.

Началась погоня.

На окраине города Кузнецов увидел гнавшийся за ними пикап с гитлеровцами. Впереди, метрах в ста, был виден такой же зеленого цвета «опель», как у Кузнецова, идущий в том же направлении.