Человек, который построил Эдем

— Надеюсь, ты доволен. Я прикажу своим людям с площади отступать. Но не думай, что я оставлю всё просто так. Там будут мои лучшие бойцы. В случае чего, мы готовы продолжить битву.

— Отныне ты волен делать всё, что тебе заблагорассудится, — слова Корвуса звенели в наступившей тишине, изредка прерываемой отдалёнными раскатами артиллерии. — Я законсервирую выходы на площадь Освобождения. Это не тот путь, который Синдикат должен использовать в погоне за тобой.

— В конце концов, ты создал эти проходы, — сказал Говард. — Тебе их и закрывать. Что же, хоть за это спасибо — без твоей помощи мы не сумели бы зайти синдикатовцам в тыл.

Махнув рукой, он похромал дальше по улице, прочь от горы трупов и мёртвого Симеона. Тайрек наклонился к телу и убрал шляпу, оставив раздробленное лицо на виду.

Когда Стрелки исчезли, Корвус наклонился к сааксцу. Сквозь линзы Тайрек увидел, что глаза Стража вдруг почернели.

— Нам нужно о многом с тобой поговорить.

Не успел Тайрек раскрыть рта, как оказался на незнакомой крыше.

— За корону! За короля!

Треск винтовок разрывал воздух, пули свистели, словно завтра не наступит никогда, и сааксец повалился на бетон, пытаясь укрыться от навалившегося обилия звуков и чувств. В ноздри лез запах жженого мяса, лицо покрыли капельки пота, к горлу снова подкатила тошнота — Тайрека как будто снова посетила старая добрая ломка от некачественной наркоты.

— Уж извини, я забыл, что ты не привык к такому способу перемещения, — изрёк Корвус. Тайрека стошнило. Вытерев остатки желчи с губ и кое-как поднявшись, сааксец опёрся на парапет. Корвус стоял в полный рост, оглядывая поле развернувшей битвы.

Тайрек догадался, что они на площади Освобождения. Около тридцати Стрелков, наступавших на памятник Освободителю, перестреливались с засевшими в зданиях синдикатовцами. Сааксец прислушался к воплям и кличам и понял, что армейцы не более чем девчонки-подростки с оружием. Он бы засмеялся, если бы не болел желудок.

— Надо присесть, иначе нас заметят, — прошипел Тайрек.

— Они не увидят тебя, пока я этого не захочу. Вон, — Корвус ткнул перстом в сторону памятника, за которым виднелся спрятавшийся коп. — Мне нужен он.

— Кто… он такой? — еле выговорил Тайрек, борясь с очередным приступом тошноты.

— Это не важно, — ответил Страж. — Важнее то, что Эдем о нём ещё не знает. Но после произошедшего его подвергнут гипновнушению. Этого нельзя допустить.

Корвус дотронулся до руки Тайрека, и сааксец почувствовал зуд в ладони.

— Тебе нужно всего лишь коснуться его, — прогудел Страж. — И тогда Эдем не сможет наложить лапы на этого человека.

— Что плохого в гипновнушении? — с вызовом бросил Тайрек. Корвус повернул голову к происходящей на площади бойне. Стрелки падали один за другим, некоторые ещё агонизировали, некоторые погибали сразу. Серый Охотник визжал, собирая жатву. Тайрек поймал себя на том, что облизывает клыки. Пляска смерти возбудила в нём старые чувства, которые он поспешил подавить.

— Когда мы нашли тебя, — Корвус с нажимом произнёс слово «мы», — я приказал Мире ввести… определённые вещества в твой организм. Нейтрализовать последствия гипновнушения. Эдем теперь не владеет тобой, только пока ещё не осознаёт этого. С этим человеком нужно провернуть то же самое.

— Хорошо. Не убьёт ли он меня? Тогда ведь все ваши старания пойдут насмарку.

— Нет, не убьёт, — произнёс Корвус, наблюдая за тем, как девушки-армейцы покидают свои укрытия. — Ни разу до этого не убивал.

Не успел Тайрек спросить, что значат эти слова, как снова почувствовал слабость. Тьма окружила его и задавила со всех сторон. Он заорал, но его крик вывернулся наизнанку, поглотил сам себя, а затем исчез в нереальности, запутавшись в собственных отражениях.

— Эй, смотрите! Там живой один! — крикнул тонкий голос где-то совсем близко, почти под боком. Тайрек утопал в воде, чувствовал, как она вливается в его лёгкие, накрывает с головой и становится единым целым. Он тонул в паутине воспоминаний.

Огромная тень накрыла его, полностью перегородив свет, сама стала источником абсолютной тьмы.

— Кто он такой? — прозвенел где-то далеко бесплотный голос.

Тайрек протянул руку к тени. Она свернулась, превратилась в холодный шар, а затем разлетелась на тысячу осколков, в каждом из которых хохотала маска Корвуса.

— Чёрные… крылья… — произнёс Тайрек, пытаясь собрать воедино разбитое зеркало. Он увидел себя в детстве, в школе, в Приюте, он увидел, как целуется с Келлой и предаёт её. Он увидел себя сейчас, жалкого, разбитого, с ещё не пересохшей блевотиной на губах. Он увидел, как вторгается в джунгли, сжимая женскую ладошку, ведя за собой. Он увидел, как горит Дворец, а люди в красных мундирах погибают, целуя белое платье с королевскими гербами.

— Точно не из Стрелков. Возможно, местный житель. Давай, вставай, дружище.

Он почувствовал, как чья-то рука схватила его ладонь, и через неё прошёл небольшой разряд тока. Кто-то поднял его на ноги. Тайрек моргнул несколько раз — и обомлел.