Человек, который продал Луну

— Такая корпорация у меня есть, я основал ее пару лет назад. Она занимается наукой и образованием и… эх, ребята, это же все покрывает! Ну, слушайте дальше: эта корпорация, детище ООН, просит свою родительницу признать лунную колонию автономной территорией под защитой Объединенных Наций. Не стоит сразу просить полного и равноправного членства, чтобы не усложнять…..

— Будто все остальное просто! — сказал Монтгомери.

— Да, просто. Эта колония станет суверенным государством де-факто, распространяя свой статус на всю Луну. Слушайте дальше: это государство сможет покупать, продавать, издавать законы, распоряжаться территорией, устанавливать монополию, собирать налоги и так далее, до бесконечности. А владеть им будем мы!

А вот причина, почему все это нам удастся: большие государства не смогут выдвинуть столь же основательные требования, как банановые государства, и не смогут договориться о дележе добычи в случае применения силы. Великие державы не позволят Штатам подмять все под себя. Проблему решат самым простым образом — передадут бразды правления ООН. А на самом деле все, от экономики до законодательства, будет принадлежать нам. Теперь ты понял, Монти, в чем дело?

— Черт меня возьми, если понял, зачем вам это, шеф, — улыбнулся Монтгомери, — но мне это нравится. Красивое дело.

— Не думаю, — сердито проворчал Стронг. — Я не раз видел, как Дилоуз кидался в разные авантюры; временами у меня мурашки по коже бегали, но эта — самая безумная. Мне кажется, ты чересчур увлекся и пытаешься надуть весь мир.

Прежде чем ответить, Гарриман глубоко затянулся сигаретным дымом.

— Мне безразлично, Джордж, что ты об этом думаешь, и что ты думаешь обо мне. Я собрался на Луну! Если для этого понадобится надуть миллионы людей, то так тому и быть.

— Но вовсе не обязательно идти именно этим путем.

— А что бы сделал ты?

— Я? Сбил бы крепкую корпорацию и добился бы резолюции Конгресса, которая позволила бы мне представлять интересы США на Луне.

— Как? Подкупом?

— Вовсе не обязательно. Возможно, хватило бы чисто политического давления. Потом я бы изыскал деньги и вплотную занялся полетом.

— И Луной завладели бы Соединенные Штаты?

— Естественно, — не совсем уверенно ответил Стронг.

Гарриман вскочил на ноги и начал мерить ковер шагами.

— Ты ничего не понял, Джордж, ничего не понял. Луна не должна принадлежать одной стране, будь это даже наши Штаты.

— Насколько я понял, она должна принадлежать тебе.

— Знаешь, если бы я на какое-то время завладел ею, я бы не злоупотребил этим, да и другим бы не дал. Черт возьми, национализму нет места за границей атмосферы. Неужели ты не понимаешь, что произойдет, если Соединенные Штаты предъявят права на Луну? Никто этих прав не признает, и начнутся нескончаемые дебаты в Совете Безопасности. И это сейчас, когда мы только-только начали строить планы без оглядки на грядущую войну. Ты думаешь, все терпеливо будут смотреть, как Штаты нацеливают с Луны свои ракеты прямо им в макушки? Нет, господа, они тоже попытаются отломить от Луны свой кусок, ведь Луна слишком велика, чтобы одна страна могла удержать ее. Появятся чужие ракетные базы и грянет такая чудовищная война, какой еще не бывало. А виноваты будем мы.

Нет, надо сделать так, чтобы все остались довольны. Затем и нужен наш план, затем мы и должны все продумать и учесть, прежде чем возьмемся за дело.

И наконец, Джордж, если мы украсим наше дело флагом США, то знаешь, где мы окажемся в смысле бизнеса?

— У руля, — ответил Стронг.

— За бортом! Нас просто выкинут из игры. Ведомство национальной безопасности когда-нибудь заявит: «Спасибо, мистер Гарриман, спасибо, мистер Стронг. Мы все решим в интересах нашей страны, а вы можете отправляться домой». И мы пойдем домой — ждать атомной войны.

Это не по мне, Джордж, я не собираюсь выпускать джинна. Я хочу основать лунную компанию и пестовать ее, пока она не вырастет настолько, чтобы твердо стоять на ногах. Я говорю вам — вам всем! — что это величайшее дело с тех пор, как человек освоил огонь, величайшее в истории. Если мы возьмемся за него верно —, получим новый прекрасный мир. Если ошибемся — получим билет до Армагеддона в один конец. Это ключевой день, и он настанет, с нашей помощью или без. Я хочу быть первым человеком на Луне и уж постараюсь сделать все наилучшим образом.

— Кончил проповедовать, Дилоуз? — спросил Стронг.

— Нет, не кончил, — сердито ответил Гарриман. — Ты так меня и не понял. Да знаешь ли ты, кого мы можем там встретить? — он ткнул рукой вверх. — Людей!

— На Луне-то? — сказал Каминз.

— А почему не на Луне? — шепотом спросил Монтгомери у Стронга..