Человек, который продал смерть

Он был не один. Он был в компании еще двух мужчин. И хотя я никогда раньше не видел ни того, ни другого, я сразу узнал их. Я видел их фотографии в делах АХ.

Один из них был высоким и худым, с темными волнистыми волосами и смуглым красивым лицом. Я сразу узнал в нем Дона Марио Принципе. Если бы мафия была футбольной командой, он был бы лучшим бомбардиром и футболистом года одновременно. Он был из новой мафии; родился в США, хорошо образованный, умный, опытный и жесткий. Он не стал бы использовать мускулы там, где мог бы использовать разум. Он знал закон вдоль и поперек и использовал каждую лазейку, которую мог найти. Вы можете заподозрить его во многих вещах — ограблениях, ростовщичестве, наркотиках, проституции и азартных играх — но докажите это. Его называют «принцем», и даже старые доны отдавали ему должное. Это были старые собаки со старыми трюками. Принц знал новые. Он умел отмывать грязные деньги за океаном. Он знал, как проникнуть и взять на себя юридический бизнес, не беспокоясь о законе. Он знал все уловки и ловушки полиции и тысячу и один способ избежать их. Если кто-то и охотился за 45 миллиардами золота, участие принца действительно имело смысл.

Не менее интересен был и третий мужчина в комнате. У него было коренастое, мощное тело и плоские черты лица в полнолуние. Даже без униформы его было легко узнать. Син Си Воен, вернее, полковник Син Сье. Работает в китайской армейской разведке , вырос на западе, получил экономическое образование в Оксфорде. В военном отношении он считался блестящим стратегом. Он заработал репутацию руководителя первоклассного разведывательного агентства, известного как Moonrise , за пределами Макао в 1950-х годах. Он организовывал операции военной разведки в Северной Корее и Ханое. Русская разведка считала его самым опасным китайским агентом, с которым они когда-либо сталкивались. Говорили, что он был таким же крутым, как и блестящим, и столь же амбициозным, сколь и хладнокровным. Теперь, в этот вроде бы мирный весенний вечер, он оказался в захудалом манхэттенском театре и, судя по выражению его лица, был очень зол.

Я не мог слышать, что говорил полковник Син, когда он сидел на стуле с прямой спинкой за деревянным столом в пустой комнате, но в предмете его гнева не было никакой ошибки. Его лицо было искажено гневом. Темная кровь текла прямо под его кожей, и пока он говорил, указательный палец правой руки метнулся костлявым копьем к Лотару Инурису.

Принц стоял в стороне, скрестив руки на груди, и презрительно улыбался коварному доктору.

Инурис протянул руки полковнику в жесте примирения. Но китаец не хотел об этом знать. Доктор Инурис попытался заговорить, но в ответ полковник Син вскочил и ударил кулаком по столу. Я не слышал ни слова. Даже звук кулака полковника Сина по столу не был слышен.

Но я мог догадаться, что происходит. Доктор Инурис вернулся в город и сообщил Ривьере подробности своего неудавшегося предприятия. И полковник Син отреагировал предсказуемо. Он имел репутацию перфекциониста. И вот он взорвался. Инурис был дураком. Его роль в операции была достаточно простой: удержать девушку подальше. Теперь он разрушил план. Не раз, а дважды. А теперь она убежала. Не говоря уже об этом благородном американце Николасе Андерсоне, пришедшем ей на помощь.

Полковник Син остановился. Его руки делали рубящие движения, пока он говорил. доктор Инурис старался быть как можно незаметнее, что немаловажно в комнате, где всего три человека.

Мне нравилось видеть, как доктор Инурис получил побои. Он получил то, что заслужил, и даже больше, но наблюдение в одиночку не помогло бы мне сделать еще один шаг вперед.

Полковник успокоился. Он вернулся к своему столу. Он зажег длинную сигарету, глубоко вдохнул дым и медленно выпустил его из толстых ноздрей. Дым струился двумя равными струйками. Он снова начал говорить.

Я приложил ухо к раме светового люка, но ничего не услышал. И когда я осторожно пригнулся к световому люку, опираясь на него одной рукой для равновесия, я почувствовал, как одно из окон шевельнулось под моими пальцами. Я отодвинулся подальше, заглядывая в комнату. Казалось, никто из присутствующих ничего не слышал. Полковник Син просто продолжил, как и раньше.