Человек, который разгадал рынок. Как математик Джим Саймонс заработал на фондовом рынке 23 млрд долларов

В диссертации Саймонс хотел разработать доказательство сложной нерешенной пока в своей области проблемы. Костант сомневался, что его подопечный справится с этой задачей. Он утверждал, что математики даже мирового уровня, которые пытались это сделать, потерпели неудачу. Не стоит даже тратить время. Такой скептицизм, казалось, только подстегнул Саймонса. Его дипломная работа «О транзитивности систем голономии», на которую он потратил около двух лет работы и которую закончил в 1962 году, была посвящена геометрии многомерного искривленного пространства. (Когда Саймонс объясняет это новичкам, то предпочитает давать следующее определение голономии – «параллельный перенос касательных векторов на замкнутых кривых в многомерном изогнутом пространстве».)

Авторитетный научный журнал согласился опубликовать его работу, что помогло Джеймсу получить должность преподавателя в МТИ и на протяжении трех лет вести один из самых престижных курсов.

Даже когда Саймонс планировал вернуться с Барбарой и дочерью, Элизабет, в Кембридж, он задавался вопросами о своем будущем. Последующие несколько лет, казалось, были полностью предопределены: научные исследования, лекции, еще больше исследований и еще больше лекций. Саймонс любил математику, но ему было необходимо новое увлечение. Казалось, он научился преодолевать разногласия, не обращать внимание на скептицизм окружающих и все трудности остались позади. Так, в возрасте 23 лет он пережил экзистенциальный кризис.

«Это конец? Я буду заниматься этим всю оставшуюся жизнь? – как-то раз сказал он Барбаре. – Этого недостаточно».

Спустя год работы в МТИ беспокойство Саймонса достигло своего апогея. Он вернулся в Боготу, чтобы узнать, сможет ли начать бизнес со своими одногруппниками из Колумбии, Эскенази и Майером. Вспоминая гладкую асфальтовую плитку в общежитии МТИ, Эскенази жаловался на низкое качество напольного покрытия в Боготе. Джеймс сказал, что знает человека, который занимается напольным покрытием, поэтому они решили открыть неподалеку завод по производству виниловой плитки для пола и труб ПВХ. Предприятие финансировали в основном свекр Эскенази и Виктора Шайо, однако Саймонс и его отец также вложили немного денег в этот проект.

Бизнес, по всей вероятности, находится в надежных руках, и Джеймс, полагая, что сделал все возможное со своей стороны, вернулся в академическую среду. В 1963 году он получил должность в Гарвардском университете. Он преподавал два курса, в том числе продвинутый для аспирантов по дифференциальным уравнениям в частных производных, область геометрии, которая, по его мнению, будет играть большую роль в будущем. Саймонс мало знал об уравнениях в частных производных, но посчитал, что преподавание – отличный способ разобраться в этом вопросе. Он сообщил учащимся, что принялся изучать данную тему всего за неделю до начала занятий. Такое признание развеселило студентов.

Саймонс был популярным профессором, известным своим неформальным и экспрессивным стилем преподавания. Он любил шутить и редко носил пиджак или галстук, что было обязательным атрибутом для многих преподавателей. Однако за его внешней беззаботностью скрывалась большая напряженность. Его исследовательская работа продвигалась медленно, да и сообщество Гарварда ему было не по душе. Джеймс одолжил деньги, чтобы вложить их в фабрику по производству напольной плитки, которую строили Эскенази и партнеры. Он убедил родителей заложить свой дом в обмен на долю в бизнесе. Саймонсу нужен был дополнительный доход, и он начал вести два курса в колледже Кембридж Джуниор, который находился неподалеку. Эта работа привнесла в его жизнь еще больше стресса, хотя он и не рассказывал об этом своей семье и друзьям.

Джеймс всячески пытался заработать деньги, но просто расплатиться с долгами было для него недостаточно. Он хотел по-настоящему разбогатеть.

Саймонс любил покупать красивые вещи, но не выделялся особой экстравагантностью. При этом он не чувствовал давления со стороны Барбары, которая по-прежнему временами носила вещи, те, что остались еще со времен ее учебы. Кажется, у него были другие мотивы. Его друзья и просто знакомые считали, что он хотел изменить мир. Саймонс видел, какое влияние и независимость приносит богатство.

«Еще в детстве Джим понял, что деньги даруют власть, – говорит Барбара. – Он не хотел, чтобы кто-то им управлял».