Человек, который сделал Балтийское море. Повести и рассказы

Странно было видеть его, крепкого, какого-то выносливого, вдруг смутившимся, словно школьник. Он бросил исподлобья взгляд на Ниоль.

— Думаю, что здесь каждой придется по душе. Я ведь сил не жалел. Обязательно семья и много детей. Иначе что с таким хозяйством делать одному?

В новой комнате, где стены были скрыты за книжными полками, стояли крупногабаритный телесет, электропианино с компьютерной приставкой, письменный стол, несколько кресел.

— Все брал в рассрочку — зарплата-то мне идет. Когда новые товары поступают, я сжигаю или раздаю. А уж за то, что себе, вот тут квитанции, пробитые в кассе.

Прошелся вдоль книжных полок.

— Мировая культура. Литература, музыка, искусство… Если даже мир погибнет, оно останется. В этом ряду классики: Аристотель, Дюма, Достоевский, Шекспир, Байрон там, Сетон-Томпсон. В таком духе. Книги все бумажные — мини не признаю. Тот проем — художественные альбомы. Живопись, скульптура, архитектура — представлены все страны в главных направлениях. А тут, — смотритель присел на корточки, — видеокассеты. Пятьсот пятьдесят фильмов. Вставляй в сет и смотри. Чарли Чаплин, пожалуйста, этот… как его… такой маленький, дергается, Фюнес. В общем, на любой вкус. Комедии, историческое. Потрудились как следует на участке, а вечером смотри, слушай музыку. И никого не надо. Людей вообще не надо… Вот это, например, что? — Он вынул кассету в коробочке, затем недоуменно глянул в сторону от Лэха. — А где же девушка?

Лэх посмотрел назад. Ниоль за его спиной не было.

Смотритель поднялся.

— Может быть, в детской осталась? Сейчас посмотрю.

Он вышел из комнаты, затем шаги его протопали вверх и вниз по лестнице.

— В доме нету. И в саду тоже.

— Вероятно, пошла спать. — Лэх пожал плечами. — Мы за день устали жутко.

— Да? — Грогор растерянно осмотрелся. Оживление сразу покинуло его. Он даже как-то съежился. Взгляд потускнел, круги под глазами стали еще чернее. — Значит, ей тут не показалось. Почему? Как вы думаете?

— Ну… Дело в том, что…

— Стараешься-стараешься, в все зря. — Грогор присел на стол с кассетой в руке.

— Почему зря?

— Мне же надо завести семью. Что я тут буду раком-отшельником.

— И заводите! За чем дело стало?

— Как завести, если ей тут не понравилось?

— Кому?

— Ну этой девушке, Ниоль. Она же ушла.

— Послушайте! — Лэх оторопел. — Вы же до этого дня вообще не были знакомы. Не знали, что такая вот вообще существует на свете.

— Теперь-то познакомились…

— Но вы… Но такого знакомства ведь недостаточно. И кроме того… Что тут, женщин никогда не бывает? Сами же говорили, что приходят из канона.

— Приходят. — Грогор уныло покивал. — Только они нечистые. У них в племени групповой брак, свободная любовь. Наркотиками занимаются, и ни одна работать не хочет. Шляются голые по пустыне, только наесться и насчет того самого… А вот Ниоль мне сразу понравилась. — Смотритель подошел к полке. — Удивительно как-то. Все ведь есть, что человеку может потребоваться. Здесь вот детективы, там путешествия. Классики все до одного.

— А вы их сами читаете?

— Кого? Классиков?

— Ну да! Книги.

Смотритель недоуменно посмотрел на Лэха.

— Смеетесь вы, что ли? Откуда у меня силы возьмутся? И время. Какое там читать, когда я уже несколько лет в сутки сплю по три часа? Такое хозяйство поднять! Посмотрите на руки. — Грогор швырнул кассету на стол, повернул кверху ладони все в янтарных мозолях, как черепаший панцирь. — Кругом же один. Это вам не город, где свои двести минут в конторе отсидел, а потом тросточку в зубы и пошел приключений искать. Не то что читать, тут буквы позабываешь, как они выглядят. Хозяйство затягивает же, верно? Сделал запас чего-нибудь на год, потом начинаешь думать, почему не на десять. Чем-нибудь другим занимаешься, а мысль-то гложет. Взять воду хотя бы. Вон там цистерна на пятьдесят тысяч литров. Сначала бульдозером, экскаватором подготовил для нее место, потом ее самое разыскал в пустыне, трактором волок через весь этот хаос. За что ни возьмись, все работа. От недосыпа голова раскалывается, ходишь как очумелый. А вы говорите — «читать»! Я и фильмов-то этих не видал, альбома по искусству не открывал ни разу. Подойдешь только иногда, потрогаешь корешок осторожно, чтоб не запачкать грязной рукой.

— Ну спасибо. — Лэх вздохнул после паузы. — Пожалуй, тоже пойду.

— Коровник не хотите посмотреть? Как раз заканчиваю там автоматизацию.

— Устал. Прямо не держусь на ногах.

Долину уже затопило тенью. От земли несло влагой и прохладой. У пшерузного поля Грогор вдруг остановился.

— Скажите…

— Что?

— Только откровенно.

— Ну-у… конечно.

— Может, я с ума сошел? Вам не кажется?

— Что вы? — Лэх попятился. — Конечно, нет.

— У меня тут какой-то Ноев ковчег. Чем больше запасаешь, тем больше открывается, что, мол, такого-то еще надо и такого-то. Нет конца.

За щебеночной горой бесчисленные окна несуразной гостиницы ярко горели на фоне темного неба. Потом они все разом погасли.

В вестибюле смотритель зажег свечу — маленькое желтое пламя повисло во мраке огромного помещения, как в пустоте космоса. Возле широкого лестничного марша, вручая Лэху подсвечник, Грогор потоптался.