Человек, который упал на Землю

Профессор Канутти ― стриженный ёжиком, упитанный и с трубкой в зубах ― при виде Брайса просиял притворной улыбкой и жестом пригласил его пройти в кабинет ― по светло-бирюзовому ковру к пластиковому стулу нежно-сиреневого цвета.

― Рад тебя видеть, Нэйт.

Брайс едва заметно отмахнулся от «Нэйта» и, взглянув на часы, как будто в спешке, сказал:

― Меня тут кое-что заинтересовало, профессор Канутти. ― На самом деле он никуда не спешил ― разве что поскорее закончить этот разговор. Теперь, когда экзамены прошли, ему нечего было делать целую неделю.

Канутти ободряюще улыбнулся, и Брайс немедленно проклял себя за то, что решил начать с этого осла, любителя поиграть в гольф. Но, может быть, Канутти скажет ему что-нибудь полезное, ― в конце концов, как химик он далеко не дурак.

Брайс достал из кармана коробочку и положил её на стол перед Канутти.

― Вы уже видели такую фотоплёнку? ― спросил он.

Канутти взял коробочку мягкими, не знающими мозолей пальцами и озадаченно посмотрел на неё.

― «Краски мира»? Да, я ей пользовался, Нэйт. ― Он положил её обратно, будто завершая разговор. ― Это отличнейшая плёнка. Самопроявляющаяся.

― Вы знаете, как она работает?

Канутти картинно затянулся своей незажжённой трубкой.

― Нет, Нэйт. Не могу сказать, что знаю. Полагаю, как и любая другая плёнка. Всего лишь чуточку более… сложно. ― Он улыбнулся собственной шутке.

― Не совсем. ― Брайс потянулся, чтобы взять коробочку, и взвесил её на руке, глядя в ласковое лицо Канутти. ― Я провёл с ней несколько тестов, и результаты меня потрясли. Вы же знаете, что лучшие цветные фотоплёнки содержат три слоя эмульсии ― по одному для каждого из основных цветов. Так вот, в этой плёнке вовсе нет никакой эмульсии.

Канутти лишь приподнял брови. «Что же ты не удивляешься, придурок?» ― подумал Брайс. Вытащив трубку изо рта, Канутти произнёс:

― Верится с трудом. В чём же тогда светочувствительность?

― По-видимому, в самой основе. И, кажется, это сделано при помощи солей бария ― одному богу известно, как. Кристаллические соли бария в произвольной дисперсии. И, ― он сделал глубокий вдох, ― газообразный проявитель. В маленьком резервуаре под крышкой контейнера. Я пытался определить, что в нём, и могу с уверенностью сказать, что там нитрат калия, какой-то пероксид и что-то, что, прости господи, ведёт себя как кобальт. И всё это слегка радиоактивно, и это, вероятно, что-то объясняет… Но что именно ― я не уверен.

Выслушав эту маленькую лекцию, Канутти из вежливости помолчал. Затем сказал:

― Звучит дико, Нэйт. Где её производят?

― Завод в Кентукки. Но компания зарегистрирована в Нью-Йорке, насколько мне удалось выяснить. Их акций нет в биржевых списках.

Канутти слушал, сделав серьёзное выражение лица, ― наверное, подумал Брайс, одно из припасённых для торжественных случаев вроде вступления в новый загородный клуб.

― Понимаю. Что ж, это ловко придумано, правда?

«Ловко придумано? Чёрт подери, что он хочет этим сказать? Конечно, это ловко. Да это просто невозможно!»

― Да… Ловко. Поэтому я и пришёл к вам с просьбой. ― Брайс немного поколебался: ему не хотелось просить об одолжении этого напыщенного мелкого материалиста. ― Я хотел бы довести дело до конца ― выяснить, как, чёрт возьми, оно работает. Я хотел спросить, нельзя ли мне воспользоваться одной из больших исследовательских лабораторий внизу, в подвале ― хотя бы между семестрами. Мне мог бы ассистировать кто-нибудь из студентов.

Посреди этой речи Канутти резко откинулся в своём кресле с искусственной обивкой, как будто Брайс осязаемо толкнул его в мягкую пену подушек.

― Все лаборатории заняты, Нэйт, ― сказал он. ― Ты же знаешь, у нас сейчас больше промышленных и военных проектов, чем мы можем потянуть. Почему бы тебе не написать в компанию, которая выпускает эту плёнку, и не спросить у них?

Брайс ответил, стараясь не повышать голос:

― Я уже писал им. Они не отвечают на письма. Никто ничего о них не знает. О них ничего не пишут в журналах ― даже в «Американской фотохимии». ― Он немного помолчал. ― Послушайте, профессор Канутти, всё, что мне нужно ― это лаборатория… Я могу обойтись и без ассистента.

― Уолт. Уолт Канутти. Но все лаборатории заняты, Нэйт. Координатор Джонсон надерёт мне уши, если я…

― Послушай… Уолт… Это же фундаментальное исследование! Джонсон всегда толкает речи о фундаментальных исследованиях, не так ли? Хребет науки… А мы здесь, кажется, только и знаем, что придумывать более дешёвые инсектициды да совершенствовать газовые бомбы.

Канутти приподнял брови. Его пухлое тело по-прежнему покоилось среди подушек.

― Мы не обсуждаем наши военные проекты в подобном тоне, Нэйт. Наши прикладные тактические исследования ― это…

― Хорошо, хорошо. ― Брайс с трудом понизил голос, стараясь, чтобы он звучал нормально. ― Убивать людей ― это фундаментально, разумеется. Фактически часть жизни нации. Но эта плёнка…

Насмешка в голосе Брайса заставила Канутти вспыхнуть.