Человек, который вышел из моря

В повести «Шаррас» я рассказал о том, как мне удалось запутать следы и чудом уберечь шесть тонн гашиша сперва от нацелившихся на него с вожделением сеидов негуса, а затем и от добродетельной бдительности, проявляемой британским правительством, безжалостным по отношению к частным лицам, занимающимся торговлей наркотиками, на которую оно обладает монополией в Индии и других странах. После жестокой неудачи в Антверпене я был уверен в том, что англичане будут помалкивать, опасаясь попасть в смешное положение. Поэтому я мог преспокойно уложить драгоценный продукт в тайники, то есть в жестяные бидоны емкостью двадцать литров, где помещалось как раз по двадцать пакетов зелья весом в одну оку1 каждый (примерно 1250 граммов). Каждый бидон, тщательно запаянный, весил, таким образом, более двадцати килограммов и, следовательно, мог отправиться на дно в том случае, если бы какая-то внезапная угроза вынудила меня сбросить груз за борт. Эта операция, осуществляемая преимущественно на малых глубинах, позволяет без особого труда выловить «вещественные доказательства» после устранения опасности.

Итак, у меня в запасе был надежно припрятанный под моим домом в Обоке склад гашиша, который надлежало перевезти за несколько плаваний с достаточно большими интервалами между ними.

В самом деле, я должен был дождаться, когда мой египетский клиент успешно завершит требующую деликатности контрабандную экспедицию через горный Египет, прежде чем начинать новые поставки. Таким образом, у меня была уверенность в том, что я опять увижу ясные пустынные просторы Красного моря, по которому буду плыть, имея перед собой цель, оправдывающую риск и окупающую все перипетии схватки со стихией и людьми.

Плавание без определенной цели, невинная морская прогулка – это все не для меня. Я не могу относиться к морю шутя, я чувствую себя нелепым в роли человека, плавающего ради своего удовольствия.

Великие мореплаватели, настоящие моряки, которые покоряли мир, сами того не зная, любили море. Они находили удовольствие в том, что проклинали его, и думали, что завидуют богатым судовладельцам, всегда остающимся на берегу, в то время как море было смыслом их существования. Они безотчетно поклонялись ему как всемогущему божеству, как грозному хранителю тайн еще неизведанных земель.

Море, полагали они, было для них средством, и они смело шли навстречу опасностям, плывя вслепую, терпели лишения, боролись со штормами, чтобы проникнуть в загадку морских далей и открыть новые континенты. У них была цель, ради которой они готовы были пожертвовать своей жизнью в этом враждебном или дружественном, но всегда властном и великолепном море, ибо оно заключало в себе их мечты и их химеры.

Конечно, цель моя была не столь грандиозна, но она вполне оправдывала риск приключений и позволяла опять испытать в этом чересчур древнем мире радость, которую дает человеку чувство освобождения от рабской зависимости, чувство, возникающее среди пустынных морских просторов, где обнажаются кораллы.

Эти открывшиеся великолепные перспективы очень скоро, возможно, даже слишком скоро, заставили меня забыть зловещий облик Ломбарда. Он смешался с другими лицами и исчез в клоаке, заполненной отвратительными для меня существами.

Птица, парящая в небе, не знает, что скрывается там внизу, в трясине болота. Впрочем, это опасная иллюзия, присущая тем, кто высоко возносится в мечтах, упуская из виду уродства земной жизни и забывая о том, что враждебная толпа следит за их полетом и терпеливо ждет, когда они упадут вниз и разобьются…

Наконец пришло письмо от Ставро, в котором мне назначалось свидание в том месте залива, где мы уже как-то встречались. С учетом северо-северо-западных ветров, дующих с мая по сентябрь вдоль оси Красного моря, следовало рассчитывать самое меньшее на пятнадцать дней сложного плавания под парусом и с мотором вблизи берегов Аравии. Предстояло пройти сто миль против ветра, лавируя среди рифов, с целью избежать катящихся вплотную друг за другом высоких волн в открытом море и прежде всего течений, направленных к югу.

Известно, что под воздействием сезонных ветров уровень Красного моря понижается летом более чем на восемьдесят сантиметров. Ежегодное изменение уровня воды соответствует северному или южному течениям, в зависимости от того, прибывает или убывает вода. Обычный парусник, как бы хорошо он ни шел бейдевинд, не может плыть против ветра в открытом море. Он должен держаться аравийского побережья, где по утрам дуют благоприятные береговые ветры, то есть направленные либо в ту, либо в другую сторону, и где банки рифов защищают судно от сильных течений. Но при этом моряки вынуждены плыть в светлое время суток, чтобы видеть подводные камни, поэтому приходится каждый вечер вставать на стоянку. Вспомогательный мотор в определенной степени избавлял меня от медленного прибрежного плавания, но характер груза вынуждал избрать именно этот опасный маршрут, позволяющий, однако, не опасаться каких-либо неприятных встреч.