Человек, личность, духовность

Таким образом, Фихте выставляет человека в качестве совершенно немыслимой для традиционного воззрения фигуры, состоящей из двух взаимно исключающих частей, - как природного тела, подвластного всем нормам естественной материальной действительности, и как некоего особого модуса, отвергающего фактом своей особости те же естественные нормы и претендующего на собственное существование, независимое от природных законов. Представление о человеке, как объективной данности, немецкая философская школа почерпнула из деклараций французским энциклопедистов, которые, как считается, выдержало испытание по полной программе в горниле революционной практики, - у П.-А. Гольбаха сказано: "Мыслители явно злоупотребляли столь часто проводившимся различием между физическим человеком и человеком духовным. Человек есть чисто физическое существо; духовный человек - это то же самое физическое существо, только рассматриваемое под известным углом зрения, т.е. по отношению к некоторым способам действий, обусловленным особенностями его организации" ("Антология мировой философии", с.667). Это "физическое существо" и является жителем материалистического пространства, осуществляющее свою жизнеспособность под эгидой сил внешней среды, но не в соответствии со знаменитой декартовской формулой, а сообразно её редукции - sum, ergo cogito. Когда Фихте, со свойственной ему полнотой и ёмкостью, обрисовывает это физическое существо во всём ареале свойств материалистической парадигмы, немецкая философия совершенно справедливо не усматривает в этом широкомыслие философских новаций, но совершенно несправедливо распространяет это отношение на весь философский радикализм Фихте, давшего человека в неподобающей позе, стоящего одной ногой в постулате "материя как противоположность духа", а другой - в постулате "материя как положенность духа", и не попеременно, со сменой очередности позиций, а, - horribile dictu (страшно сказать), - одновременно, органически сочетаясь в одном теле. И это при том, что немецкая классическая философия воспитывалась Кантом и Гегелем, ставящим во главу угла любой философии радикализм и независимость мышления, но даже, наученная великими наставниками, она не смогла оценить подвиг Иоганна Готлиба Фихте, вернувшего декартовскому основоположению первородный облик (cogito, ergo sum); в отношении материалистической редукции sum, ergo cogito Фихте тонко замечает: "Нет необходимости мыслить, если существуешь, но необходимо существовать, если мыслишь" (1993, т.1, с. 83). Силой, осуществившей эту реставрацию, является интеллект, - Фихте не обуславливает, а постулирует эту силу, после кантовских иллюстраций способности интеллекта, дающего выход декартовскому всемогуществу разума, - cogito, ergo sum не подвергается никакому сомнению.