Человек - Луч

Выслушав его, она аккуратно свернула фонендоскоп и отдала Жене, продолжая рассматривать Юру.

— Кормить атмовитаминами, начнете с номера пятого… Утром сделайте вливание витоглюкозы…

— Вливание? — Юра умоляюще взглянул на Анну Михеевну.

— Запомните, — отрезала она, — вы находитесь на флагманском корабле нашего флота, линкоре «Советский Союз». Родина и весь мир оказывают вам величайшие почести. Вы — Человек-луч, Герой человечества и прочее… Но, пока вы мой больной, забудьте об этом. Вы будете делать только то, что я прикажу. Сейчас я приказываю спать. Женя, вы уйдете со мной.

— Но ведь я ничего не знаю! — пробормотал было Юра.

— Вот и отлично! — Анна Михеевна, пропуская Женю вперед, плотно закрыла за собой дверь.

Он долго лежал с открытыми глазами, удивленно улыбаясь, иногда хмурясь, вспоминая все, что с ним было, и думая о словах Анны Михеевны. Как он очутился на линкоре? Что это все значит? Что обозначают ее слова о почестях и прочем? Но слабость была еще так велика, что он не заметил, как заснул…

Профессор Шумило была права: Юра, Женя и академик Андрюхин, профессора Паверман и Ван Лан-ши, а также рабята — Пашка, Бубырь и Нинка возвращались домой на линкоре «Советский Союз». Родина выслала за героями специальную эскадру: линкор, флагман Краснознаменного Морского Флота и два крейсера. Почти все страны мира просили разрешения участвовать в почетном эскорте, и сейчас следом за нашими кораблями шло не менее семидесяти различных боевых кораблей всех флотов мира. Здесь были китайский крейсер и итальянский эсминец, английский авианосец и шведская подводная лодка, суда всех рангов, флаги всех стран… Даже ночью, даже в самую злую штормовую погоду корабли шли иллюминированные чуть ли не от ватерлинии до верхушек радиомачт, словно целый лес огромных новогодних елок.

Еще в Биссе к советским кораблям присоединились китайский крейсер и эсминец Индии. Каждый из них приветствовал нашу эскадру двадцатью одним залпом, салютом наций; им отвечали советские крейсеры. Линкор молчал; все знали, что там борется со смертью Юра Сергеев, Человек-луч. Корабли присоединялись к великому каравану на всем длинном пути, и каждый раз вновь и вновь звучали торжественные салюты, единственные залпы, радующие сердца людей. С авианосцев, линкора и крейсеров в воздух то и дело срывались, как стаи ласточек, самолеты. Фигурами высшего пилотажа, целым каскадом головокружительных взлетов, падений, своим виртуозным мастерством они пели песню бессмертному подвигу Сергеева, простого парня, хоккеиста, секретаря заводской комсомольской организации. Устраивались парады, банкеты следовали за банкетами; академик Андрюхин, осунувшийся и постаревший, говорил, что никогда он не жил такой напряженной жизнью, как в эти дни, а наедине с Паверманом даже признавался, что начинает чувствовать свои восемьдесят семь лет. Теперь уже не сотни, а тысячи корреспондентов пытались проникнуть к Сергееву, увидать академика Андрюхина или хотя бы поговорить с членами экспедиции. Во время стоянки кораблей на рейде в Сингапуре, когда Бубырь и Нина в сопровождении мистера Крэгса отправились в порт в надежде походить немного по твердой земле и посмотреть на заморские края, им даже не удалось высадиться. Необозримое скопище лодок ожидало вестей с линкора «Советский Союз»; шлюпку окружили еще за несколько километров от порта. Ей навстречу плыли яхты, джонки, лодки любых фасонов и названий, так набитые людьми, что кто-нибудь то и дело сваливался в воду. Двое фотографов долго плыли неподалеку от шлюпки и, поддерживая друг друга, фотографировали Крэгса и ребят. Потом они начали умолять, чтобы им сказали что-нибудь, что угодно, хоть несколько слов. Нинка не выдержала, подтолкнула Бубыря, и не успели их удержать, как они, хохоча, заорали:

— Ура! Ура! Ура!

Фотографы остались очень довольны! Потом выяснилось, что из этого вопля Бубыря и Нинки они соорудили целую статью, в которой доказывали, что Человек-луч безусловно выздоровел или выздоравливает со дня на день… Пока же шлюпке с Крэгсом и ребятами пришлось спасаться бегством на линкор, и старшина, командовавший шлюпкой, был рад-радехонек, когда очутился в безопасности, на родной палубе.

Джонки не отставали от линкора ни на миг все то время, пока корабли пробыли в Сингапуре. Стоило бросить что угодно за борт, как немедленно сотни пловцов ныряли с восторженными воплями в воду. Чаще всего им доставался окурок папиросы или спичечный коробок, но и то и другое считалось величайшей драгоценностью, так как пришло оттуда, с корабля, на котором плыл Человек-луч, на палубе которого иногда показывался академик Андрюхин со своими друзьями. Миллионы людей собирались в районе портов, куда заходил караван мира, составленный из военных кораблей всех стран. Люди собирались только для того, чтобы хоть издалека посмотреть на корабли, узнать, где среди них «Советский Союз», и потом, спустя долгие годы, вспоминать это важное событие и клясться, что своими глазами видели, как Человек-луч вышел на палубу и весело помахал им рукой…