Человек - Луч

И, сколько ни уговаривали Пашку, он не согласился. Даже когда в дело вмешался сам профессор Паверман и вдвоем с капитаном «Ильича» пробовали объяснить Пашке, что им хочет заняться профессор Ван Лан-ши, что Пашку ждет карьера ученого, сердце Пашки не дрогнуло.

— Нет, я здесь, — сказал он, неловко, но решительно обводя рукой корабль.

Капитан кашлянул и, не глядя на профессора Павермана, разрешил Пашке уйти. Неизвестно, как договорились профессор и капитан, но в течение всего рейса вопрос этот больше не поднимался.

Нет нужды описывать весь путь «Ильича»… Последним крупным портом на пути к островам Крэгса был Сидней на юго-восточном берегу Австралии. Отсюда «Ильич» взял курс прямо на королевство Бисса.

Была темная, особенно влажная после дождя ночь, когда с атомохода увидели огни Фароо-Маро.

На горизонте таяла бледно-зеленая полоска сумерек. Из-за сильного прибоя пришлось бросать якорь вдалеке. С берега плыли сладкие запахи, как будто там в огромном тазу варили варенье.

Потом порыв ветра донес до борта дикий вопль, от которого у Бубыря словно холодная змея проползла по спине…

— Сигналят в раковину, — сказал матрос.

Бубырь ничего не понял, но серьезно кивнул головой. Далеко по берегу протянулась едва заметная цепочка огней, часть из них как будто перебралась в воду…

Прошло не менее получаса, и, когда снова под самым бортом они услышали тот же дикий, ни с чем не сравнимый вопль, Бубырь едва не свалился на палубу.

— Эге-эй! — тотчас донесся до них знакомый голос Крэгса. — Ало-о-оха! Ало-о-оха!

И через минуту над бортом показалась его голова, более чем когда-либо похожая на голову пирата…

Глава восемнадцатая Л. БУБЫРИН С ДРУЗЬЯМИ ПОСЕЩАЕТ КОРОЛЯ БИССЫ (продолжение)

С Крэгсом не успели даже поздороваться. Едва он ступил на палубу, как над бортом показалась еще одна голова… В светло-желтый шар сложнейшей прически был воткнут большой красный цветок, а на плече сидел ручной какаду. На руке незнакомца видны были обыкновенные часы на металлическом ремешке, а глаза скрывались под темными очками. За ним на палубу прыгнули еще три таких же красавца, весь костюм которых составляла ситцевая повязка на бедрах, но зато прически то в виде шара, то в виде треугольника, или веера, или перьев, выкрашенные в любые цвета, были верхом искусства. У одного на блестящей косичке была подвешена металлическая ручка от двери. Все трое что-то радостно горланили, с любопытством оглядываясь по сторонам.

— Кино снимают! — восторженно пискнула Нинка и ринулась было к посторонившимся от нее незнакомцам.

Но Пашка удержал ее за плечо.

— Настоящие, — сказал он негромко. — Здешние жители.

— А чего они кричат? — шепнул Бубырь.

— Рады нашему кораблю… Они ведь недавно колонизаторов сбросили. — Пашка с некоторым сомнением взглянул на Бубыря, потом на Нинку. — Вы тут правильную политику проводите… Это ничего, что у них в ушах и ноздрях понавешено, работают все равно они, угнетенные.

Между тем один из островитян, тот, у которого на плече сидел какаду, поднялся на площадку для катера, привычным жестом пригладил свою прическу в виде желтого шара, поправил очки и неожиданно сказал по-русски:

— Дорогие друзья! Меня звать Тобука. Мы очень рады. Сегодня большой день. К нам приехали очень хорошие люди. Фароо-Маро и все острова кричат вам: «Алоха! Добро пожаловать!»

Он говорил по-русски не очень хорошо, но понять можно было. У Бубыря даже сердце заныло от радостного волнения: вот куда забрались, но и здесь знают язык Ленина!.. И Бубырь и Нинка с восторгом поглядывали на бело розового, как нежнейшая роза, какаду с огненным хохолком. Тобука заметил их взгляды и, сбросив с плеча сердито застрекотавшего попугая, протянул его ребятам. Нинка уже ухватила было птицу, но расчетливый Бубырь отвел ее руки и вежливо отказался. Ведь надо отдаривать — а вдруг Тобука захочет Муху?.. Муху Бубырь не согласился бы отдать и за сотню какаду.

Тобука объяснил, что он будет сопровождать молодых друзей мистера Крэгса, большого ученого Тобука сообщил, что и он надеется стать большим ученым.

— И вы тоже будете учеными, правда?.. — Он весело посмотрел на Бубыря, Пашку и Нинку.

Они потупили голову и только спустя целую минуту решились взглянуть друг на друга.

— Ну что ж, — шепнул Бубырь Нинке, — придется, видно, быть ученым. А мне так хотелось стать вратарем!

Утром началась выгрузка.

Матрос с «Ильича» взял под мышки Нинку, спустился по лестнице вдоль наружного борта «Ильича» почти до самой воды и вдруг швырнул Нинку, как котенка. Она не успела даже вскрикнуть.

Сильные, нежные руки мягко приняли ее внизу и посадили на скамеечку. Нинка открыла рот от изумления. Она сидела в ялике Крэгса, рядом с Тобукой, на плече которого нетерпеливо перебирал лапками хохлатый какаду.