Человек может

Этот «скачок» продолжался вот уже целый месяц. Так, должно быть, чувствовал бы себя человек, помещенный в оболочку спутника. Оттолкнулся ногами и повис в пространстве, и все стало невесомым. И оттого, что ты барахтаешься и протягиваешь руки то к полу, то к потолку, ты не сдвигаешься с места и висишь, висишь, и замирает сердце в предчувствии страшной беды: ты не знаешь, как приземлиться.

Прежде всего они взялись за очистку. Сначала они сменили крекер, в котором аммиак разлагался на азот и водород. Затем стали менять скруберы, сменили начинку колонок с хлористым кальцием и фосфорным ангидридом.

Павел чувствовал, как руководство работой все дальше уплывает из его рук, как оно переходит к Лубенцову и Софье. Особенно удивляла его Софья. С полуслова догадывалась она о замысле Лубенцова, с редкостным терпением и исключительной точностью проводила эксперимент за экспериментом. Она почти не выходила из лаборатории. Тут же за столом наспех съедала бутерброды, которые им всем носила уборщица, запивала их чаем, а нет — так и просто водой, громко объявляла: «А вот теперь бы поспать» — и снова принималась за дело.

Все они сошлись во мнении, что промотор утратил активность под действием какого-то неизвестного им каталитического яда. И так как самая тонкая очистка и самые точные анализы ничего не обнаружили, то Лубенцов выдвинул теорию, что таким каталитическим ядом могла оказаться любая из составных частей промотора.

— Не нужно впадать в панику, — с неожиданной резкостью потребовал Олег Христофорович. — Очень прошу всех присутствующих, пока продолжается наша работа, ничего не говорить о трудностях, какие мы сейчас переживаем. Это может помешать нам. Может вынудить нас отложить эту работу — она у нас, в конце концов, не плановая, — и заняться делами более близкими… Но если мы приложим все силы, я уверен — выход будет найден…

Вечером он сказал Софье:

— Дело обстоит значительно хуже, чем можно было ожидать. Это почти безнадежное дело. У меня нет уверенности даже в том, что результаты, вокруг которых был поднят весь этот шум, — это результаты нового промотора… Как тебе, вероятно, известно, такие скачки бывали и прежде — с увеличением поверхности катализатора, в связи с ошибками в подсчетах и просто по неизвестным причинам. Это — катализ. Процесс, о котором мы знаем очень мало.

— Через две недели — выборы, — сказала Софья.

— Да, скоро выборы.

12

«… Начался пожар на Шполянской МТС. Десятиклассник Анатолий Таранец бросился помогать пожарным. Вместе с товарищами он выкатывал тракторы. Анатолий получил сильные ожоги и умер. На каждом уроке в десятом классе «Б» учитель, раскрывая журнал, чтобы сделать перекличку, говорит:

— Анатолий Таранец.

И лучший ученик класса отвечает:

— Погиб смертью храбрых.

Анатолий спасал общественное имущество».

«…В нашем селе в 1901 году было проведено санитарно-экономическое обследование. При этом было обнаружено, что только в трех домах из ста нет тараканов. Потому что им нечем кормиться. На их долю не оставалось ни одной крошки. Наши комсомольцы тоже решили провести санитарно-экономическое обследование. Тараканов нашли в четырех домах из ста обследованных. Но и здесь после нашего прихода их истребили».

«Перворазрядник Тертерян техничней Глущенко. Но он перед состязанием встречался с девушкой и проиграл по очкам…»

«…Если вы на улице Ватутино бросите окурок, обязательно найдется человек, который или демонстративно подымет его и бросит в урну, или предложит это сделать вам…»

Лена закрыла тетрадь. Из писем, поступавших в редакцию, она делала выписки. Без всякой системы. Сейчас она разыскивала выписку о Ватутино. С нее она собиралась начать свою статью.

Прежде она, когда бывала в командировке, собрав материал, торопилась домой, затем несколько дней по кусочку писала статью, переписывала, переделывала, звонила по телефону в город, где только что побывала, — оказывалось, что самого главного, именно того, без чего статья не получится, она и не выяснила.