Человек на балконе

– Спасибо, – сказал Мартин Бек. – Я в самом деле был бы вам очень обязан.

Фру Оскарсон встала и вышла в детскую. Через минуту она вернулась с обоими детьми.

Буссе пробежал по комнате, встал рядом с папой и показал на Мартина Бека.

– Что это? – спросил он.

Он наклонил голову набок и разглядывал Мартина Бека. Личико у него было замурзанное, на щеке царапина, а на лбу, под светлыми волосиками, огромная синяя шишка. Глаза у него были сочного зеленого цвета.

– Папа, что это? – нетерпеливо повторил он.

– Это дядя, – объяснил ему папа и извиняющимся взглядом посмотрел на Мартина Бека.

– Привет, Буссе, – сказал Мартин Бек.

Буссе проигнорировал его приветствие.

– Как его зовут? – спросил он папу.

– Меня зовут Мартин, – сказал Мартин Бек. – А тебя как зовут?

– Буссе. А тебя как зовут?

– Мартин.

– Малтин. Его зовут Малтин, – сказал Буссе тоном, из которого явствовало, как его изумляет то, что кого-то вообще могут так звать.

– Да, – сказал Мартин Бек. – А тебя зовут Буссе.

– Папу зовут Куйт…

– Курт, – поправила его Лена.

– Папу зовут Курт, маму зовут… Как тебя зовут?

Он показал на маму, и она сказала:

– Ингрид. Ты ведь знаешь, да?

– Да.

Он подошел к дивану и положил пухленький грязный кулачок на плечо Мартину Беку.

– Ты был сегодня в парке? – спросил Мартин Бек.

Буссе замотал головой и заявил звонким голоском:

– Я не иглаю в палке. Я поеду в автомобиле.

– Да, – сказала мама успокаивающим тоном. – Скоро-скоро мы поедем в автомобиле.

– Скоро ты тоже поедешь в автомобиле, – сказал Буссе и посмотрел на Мартина Бека взглядом, выражающим страстную мечту.

– Да, возможно.

– Буссе умеет рулить, – довольно сказал малыш и залез на диван.

– Что ты делаешь, когда хорошо играешь в парке? – спросил Мартин Бек тоном, который показался ему неестественным и неискренним.

– Буссе не иглает в палке. Буссе поедет в автомобиле, – капризно заявил малыш.

– Да, да, конечно, – сказал Мартин Бек. – Ясно, что ты поедешь в автомобиле.

– Сегодня Буссе не будет играть в парке, – сказала сестра. – Дядя всего лишь спросил тебя, что ты делаешь, когда играешь в парке.

– Дядя дурак, – отчетливо произнес Буссе.

Он слез с дивана, и Мартин Бек подумал, что надо было принести ему кулечек карамелек или что-нибудь еще. Он не имел привычку давать взятки свидетелям для того, чтобы расположить их к себе, однако, с другой стороны, ему еще никогда не приходилось допрашивать свидетеля в возрасте трех лет. Плитка шоколада в эту минуту совершила бы чудо.

– Это он говорит обо всех, – сказала сестра Буссе. – Он еще глупыш.

Буссе ударил ее и обиженно заявил:

– Буссе не глупыш! Буссе холосый мальчик!

Мартин Бек шарил по карманам в поисках чего-нибудь, что бы могло заинтересовать малыша, но нашел только открытку от Стенстрёма.

– Иди ко мне, я тебе что-то покажу, – сказал он.

Буссе тут же подбежал и с любопытством посмотрел на открытку.

– Что это? – спросил он.

– Открытка, – ответил Мартин Бек. – Видишь, что здесь, на этой открытке?

– Лошадка. Цветочки. Андалинки.

– Что такое андалинки? – удивился Мартин Бек.

– Мандарины, – объяснила ему мама.

– Андалинки, – повторил Буссе, показывая на открытку. – Цветочки. Лошадка. Девочка. Как зовут девочку?

– Не знаю, – ответил Мартин Бек. – А как, по-твоему, ее зовут?

– Улла, – сказал Буссе. – Девочка Улла.

Фру Оскарсон подтолкнула дочь.

– Помнишь, как Улла, Анника, Буссе и Лена были в парке на качелях? – быстро спросила Лена.

– Да, – с энтузиазмом воскликнул Буссе. – Улла, Анника, Буссе, Лена. Качели. Мы купили молозеное. Да?

– Да, – сказала Лена. – Помнишь, как мы в парке встретили собачку?

– Да, Буссе встлетил собачку. С собачкой нельзя иглать. Собачка кусается, нельзя иглать. Да.

Родители посмотрели друг на друга, и мама кивнула. Мартин Бек понял, что малыш в самом деле вспомнил тот день, который был им нужен. Он не шевелился, сидел тихо и неподвижно и надеялся, что ничего не случится и малыш не потеряет нить.

– А помнишь, – продолжила сестра, – как Улла, Лена и Буссе играли в классики?

– Да, – сказал Буссе. – Улла, Лена, классики. Буссе тоже. Да? Буссе тоже.

Мальчуган с энтузиазмом мгновенно отвечал на вопросы, которые задавала ему сестра, и весь разговор шел по какой-то заранее заданной схеме. Мартин Бек наконец сообразил, что это, очевидно, какая-то игра в загадки, в которую часто играют брат и сестра.

– Да, я это помню, – сказала Лена. – Буссе, Улла и Лена играли в классики. Но Анника не играла.

– Анника не иглала. Анника злилась. На Лену и на Уллу злилась, – важно произнес Буссе.

– Ты помнишь, что Анника разозлилась? Разозлилась и ушла.

– Лена и Улла глупые девчонки.

– Анника сказала, что Улла и Лена глупые девчонки? Помнишь это?

– Анника сказала, что Улла и Лена глупые девчонки, – сказал Буссе и потом энергично добавил: – Буссе не глупый мальчик.

– А что делал Буссе с Анникой, когда Лена и Улла были глупыми девчонками?

– Буссе и Анника иглали в плятки.

Мартин Бек затаил дыхание, и вся надежда у него была на то, что девочка знает, о чем теперь нужно спросить.

– Ты помнишь, как Буссе с Анникой играли в прятки?