Читаем Человек на сцене полностью

   Далькроз музыкант, и музыка была его исходной точкой. Он прежде всего пришел к убеждению, что детей начинают учить музыке слишком рано; искусство -- передача прочувствованного, детей же начинают учить передавать музыку раньше, чем они могли прочувствовать. Надо развить музыкальные способности прежде, чем обучать владению инструментом. Как же заставить ребенка прочувствовать музыку? Двумя главными элементами она запечатлевается -- ритмом и мелодией. Практика показала, что ребенок не может зараз схватить оба элемента -- он должен их усвоить порознь. Далькроз начинает с ритма, и вот почему. Мелодия -- есть нечто вне человека существующее, мы воспринимаем ее со стороны: заучивая мелодию, мы внедряем ее в себя; ритм, напротив, -- в нас самих, нашими движениями мы сами его осуществляем и, заучивая ритм, мы не в себя внедряем, а из себя выявляем. Полагаю, что понятие ритма достаточно ясно для всех, но хочу сказать несколько слов о переходе временного ритма в пространственный и о их слиянии, так как в этом, собственно, корень разбираемой системы.

   Ритм это то деление времени, которое получается от звуковых ударов, повторяющихся в известной установившейся правильности и разделенных остановками, отдыхами; правильность эта бесконечно разнообразна по скорости, тяжести и группировке возвращающихся ударов {"Ритм для музыки -- то же, что симметрия для архитектуры". М. Lussy. "Le Rythme musical". Paris. 1884. p. 3.}. Потребность в делении времени так же врождена человеку, как и потребность в делении пространства, и средства к тому в самой его природе: дыхание -- первый делитель времени, походка -- первый делитель пространства. Физическим своим существом, значит, -- мускулами своими, мы осуществляем деление пространства и времени. Вот как говорит об этой роли дыхания известный исследователь ритма, Матис Люсси. "Дыхание -- прототип музыкального такта, родоначальник ритма. В дыхании заключается способность измерять время и давать нашей душе ощущение отдыха, остановки во времени. В самом деле, дыхание состоит из двух физиологических моментов: вдыхание и выдыхание. Вдыхание есть действие; выдыхание представляет отдых, остановку. Вдыхание соответствует слабой части такта, выдыхание символизируется сильной частью такта". И с тем ясным сознанием мировой связи и единства всех проявлений жизни, к которому неминуемо приходят все исследователи, каждый своим путем, Матис Люсси прибавляет: "Брать и отдавать, такова физиологическая функция человека. Первое, что делает новорожденный, -- он вдыхаетберет воздух. Последнее, что он делает, -- он выдыхаетотдает последний вздох: это тоже остановка, конечный отдых"... Походка не с такою необходимостью присуща человеку, как дыхание, но она имеет то преимущество, что зараз делит и пространство, и время: когда мы идем ровной походкой, мы шагами своими делим версты на аршины, но мы в то же время делим часы на секунды. Представьте, что вы слышите музыку и что вы палочкой отбиваете по столу каждую "четверть": этими щелкающими ударами вы будете делить время на равные части. Теперь представьте, что вместо палочки у вас кисть, вымазанная черной краской, а вместо стола -- движущаяся пред вами бумажная лента: каждый удар кисти, отмечающий музыкальную "четверть", будет вместе с тем класть черный след на бумаге -- будет делить пространство на равные части. Представьте, наконец, что перед вами не бумажная движущаяся лента, а что сами вы бежите, скажем, по гладкому полу и отбиваете "четверти" не палочкой, а собственными ногами: вы будете собственным вашим существом делить зараз и время, и пространство, -- телом своим вы будете осуществлять слияние ритма временного и пространственного. Этих указаний достаточно для дальнейшего уразумения значения ритма в разбираемой системе. Скажу только еще, что из этого свойства походки -- зараз делить пространство и время -- проистекает неизмеримая ценность ее, как выразительного средства, в тех искусствах, которые зараз воспринимаются зрением и слухом; о степени и разнообразии этой выразительности мы поговорим дальше, -- не даром Бальзак называл походку "la ptiysionomie du corps".

Перейти на страницу:

Все книги серии Школа сценического мастерства

Человек на сцене
Человек на сцене

Вниманию читателей предлагается книга выдающегося российского театрального деятеля, режиссера, искусствоведа, критика С. М. Волконского (1860-1937), посвященная исследованию проблемы сценического существования актера. Автор рассматривает вопросы актерской техники, выразительности жеста и голоса; рассуждает о соотношении красоты и правды в изображении героев и событий на сцене, а также о человеке как "материале" искусства; исследует систему и школу ритмической гимнастики Далькроза; описывает собственные впечатления от театральных постановок на московской и берлинской сцене; затрагивает вопросы художественного воспитания личности. Книга будет интересна историкам театра, искусствоведам и культурологам, профессиональным актерам и студентам театральных вузов, а также всем любителям театра.

Автор Неизвестeн

Театр

Похожие книги

Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное