Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок

И вместе с тем случаи фальсификаций, мошенничества, безумства и иррациональных действий самых крупных масштабов встречались с самого начала существования финансовых рынков, с XVII века, задолго до появления интернета[215]. Но истинных верующих в гипотезу эффективного рынка многочисленные разоблачения не смущают. Бывший профессор УКИ Роберт Хоген, активный противник гипотезы, написавший несколько книг, в которых он доказывал несостоятельность этой теории, столкнулся с предельно резкой реакцией на свои взгляды. По словам Хогена, после того как он прочитал на проходившей в УКЛА конференции под названием «Дискуссия о рынке: разрыв с традициями» доклад о неэффективности рынка, Юджин Фама, создатель гипотезы эффективного рынка, ставший впоследствии одним из лауреатов Нобелевской премии по экономике 2013 года, «…указал на меня, сидевшего в зале, и назвал меня преступником. Затем он сказал, что, по его мнению, БОГ знает, что рынок эффективен. Он добавил, что, чем ближе подходишь к финансовому бихевиоризму, тем сильнее жжет пятки адское пламя»[216].

В последние годы появились так называемые высокочастотные, или ВЧ-трейдеры, зарабатывающие на рынке при помощи компьютеров: они включаются в сделки между покупателями и продавцами и в среднем получают с каждой транзакции очень небольшую прибыль. Эффективность этих хищнических программ зависит от той скорости, с которой они успевают сработать раньше, чем все остальные, причем счет идет на микросекунды. Законы природы не позволяют электрическим сигналам, при помощи которых происходит обмен информацией с биржей, распространяться быстрее скорости света, около трехсот метров в микросекунду. Поэтому так важно местоположение, и фирмы платят большие деньги за возможность установки компьютеров на минимальном физическом расстоянии от биржи. По последним данным[217], такие программы используются сейчас в большинстве сделок и приносят 21 миллиард долларов годовой прибыли. Это составляет 0,1 % суммарной рыночной стоимости чистого капитала Соединенных Штатов. В одной крупной инвестиционной компании моему сыну Джеффу сказали, что у них есть «люди с капиталом в несколько миллионов, которые проводят таким образом сделок на сотни миллионов в день». Интересно, не с такими ли торговыми программами связано частое возникновение странных цен на акции Berkshire Hathaway – например, зарегистрированной однажды цены 89 375,37 доллара на акции категории А[218].

Хотя многие элементы этих схем могут быть слишком сложны или засекречены, один из их механизмов известен[219]. Некоторые биржи, например NASDAQ, позволяют ВЧ-трейдерам подглядывать в заявки своих клиентов раньше всех, за тридцать миллисекунд до поступления заявок на биржу. Так, увидев заявку на покупку, ВЧ-трейдеры могут произвести такую же покупку с опережением, что приведет к росту курса соответствующих акций, и перепродать акции клиенту биржи с некоторой прибылью. Увидев заявку на продажу, ВЧ-трейдеры продают, что приводит к снижению курса, а затем снова покупают те же акции по более низкой цене. Чем же это отличается от преступной методики «опережающих сделок», или «фронтраннинга» (front-running), которую Википедия определяет как «противозаконную практику проведения биржевым брокером своей собственной операции с ценными бумагами с использованием заблаговременно полученной информации об ожидающих исполнения заявках клиентов»?

Некоторые представители индустрии ценных бумаг утверждают, что такой сбор средств инвесторов каким-то образом повышает эффективность рынков и что «рынкам нужна ликвидность». Лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман с этим категорически не согласен[220]. Он считает, что высокочастотный трейдинг попросту служит для отъема капитала у обычных инвесторов, не выполняет никакой положительной функции и приводит к растрате национального богатства, так как связанные с ним расходы ресурсов никак не служат общественному благу.

Чем больше операций мы совершаем, тем больше мы, все вместе, проигрываем компьютерам – и в этом состоит еще одна причина, по которой в отсутствие достаточно крупного преимущества долгосрочное инвестирование (по принципу «купить и хранить») предпочтительнее быстрой продажи. Хотя такая мера маловероятна по политическим соображениям, введение небольшого федерального налога, в среднем по нескольку центов с каждой покупки, могло бы привести к исчезновению таких трейдеров и их прибылей, причем инвесторы, возможно, сэкономили бы больше, чем потратили на уплату этого нового налога, а Федеральное казначейство США получило бы дополнительные оборотные средства. Даже если объем торговли ценными бумагами, составляющий около 30 триллионов долларов в год, уменьшился бы при этом вдвое[221], налог на уровне 0,1 % (по 3 цента с акции ценой 30 долларов) все равно приносил бы около 15 миллиардов долларов.