Человек находит себя (первое издание)

— Не забуду тот вечер, — говорил Ярцев. — Это было здесь, на Урале, в феврале 1942 года… Я только что кончил танковую школу… Собирался на фронт… Наша танковая дивизия состояла из добровольцев… Они тоже прошли специальную подготовку… Накануне отъезда на фронт для нас был концерт в Новогорском оперном театре… И вот среди известных артистов оказалась совсем неожиданная «артистка» — девчурка лет десяти-одиннадцати, кажется, ученица Новогорской музыкальной школы… Славная такая, светловолосая, с косичками, с большими озабоченными глазами. Помню, она вышла на сцену робко, неуверенно, не решаясь даже сразу сесть за рояль. Должно быть, смутила встреча: в зале очень долго и настойчиво ей аплодировали… За рояль она села осторожно и играть начала не сразу: смотрела на клавиши, склонив голову, и выглядела такой крохотной, такой беспомощной рядом с огромным, неуклюжим роялем. Но в то время я испытывал чувство какой-то особенно теплой, хорошей радости при виде этой девочки — это трудно передать словами! Она играла до-минорный этюд Шопена… Его называют еще «революционным». Начала вдруг. Ее маленькие руки с тонкими пальчиками упали на клавиши, и я вздрогнул от неожиданности и удивления — с такой силой звуки хлынули в зал, как водопад — стремительно, неудержимо! Я слушал и чувствовал, как с каждым тактом во мне напрягаются мышцы. Пальцы мои впились в подлокотники кресла… Никогда я не слушал музыки с таким восторгом, с таким нервным напряжением. Сколько я пережил, сколько передумал в те минуты!

Ярцев замолчал, провел рукой по лбу. Таня сидела по-прежнему неподвижно, наклонив голову. Только пальцы ее нервно перебирали уголок скатерти, свешивающийся со стола. Рассказ взволновал ее, и она никак не могла скрыть это волнение.