Человек, написавший «Код да Винчи»

«Константин был прозорливым политиком и принял ряд решений, способствовавших тому, что на бумаге Христа сделали куда более божественной личностью, чем тот был на самом деле, — считает Дэн Браун. — Однако это ни в коей мере не подрывает ни удивительной сути Христа, ни красоты Священного Писания. Это всего лишь иной взгляд на хорошо знакомую историю».

Когда стало ясно, что «Код да Винчи» — отнюдь не книга-однодневка и будет далее продаваться еще лучше, чем в первые месяцы после выхода в свет, один за другим начали выходить опусы, содержавшие анализ и критику романа.

«Взламывая „Код да Винчи“» Даррелла Л. Блока, «Обман да Винчи» Эрвина У. Лутцера, «Разгадывая „Код да Винчи“» Джеймса Гарлоу и Питера Джонса и «Мистификация да Винчи» Сандры Мизель и Карла Олсона — вот лишь малая часть изданий, буквально наводнивших книжный рынок. Всего подобных книг было выпущено около двух десятков. В большинстве своем они содержали один и тот же мотив: развенчание брауновской версии библейской истории, подкрепленное цитатами из Священного Писания и интервью со специалистами, придерживающимися ортодоксальных взглядов на возникновение христианства.

Отношение Дэна Брауна к подобным творениям не может не удивлять. «На мой взгляд, это замечательные книги! Мы с их авторами сильно расходимся во взглядах, однако вызванная нашими разногласиями полемика оказалась удивительно мощной и продуктивной. Чем яростнее мы спорим друг с другом, тем лучше сможем разобраться в собственной духовности».

По словам писателя, он не встречался лично ни с кем из авторов этих книг, однако не исключает возможности такого знакомства. «Предполагаю, что все это милые в общении люди с самыми чистыми помыслами. Вполне возможно, что подобно тому, как я участвовал в серии ток-шоу, посвященных моей книге для увеличения ее продаж, так и они всячески пытаются продать свои книги, и их главный интерес состоит в том, чтобы вызвать как можно большую шумиху и тем самым привлечь к себе внимание. Вот они и делают порой рискованные, взрывоопасные заявления».

Однако «Код да Винчи» разгневал так много людей, что даже те, кому не было нужды заниматься рекламой своих книг или взглядов, вскоре принялись опровергать утверждения и гипотезы, изложенные Брауном в его четвертом романе.

«Один из моих противников, некий велеречивый джентльмен и благочестивый ученый в одном лице, заявил в радиопередаче, что он взывает к Богу с просьбой о том, чтобы Всевышний исправил заблуждения, изложенные в „Коде да Винчи“, — рассказывал Браун. — Он заявил журналисту, который брал у него интервью, что сильно гневается на меня за то, что я неправильно истолковываю ход истории».

Против Дэна Брауна выдвигают еще одно обвинение: он якобы является теоретиком политических заговоров. С этим писатель резко не согласен.

«Уж кем я точно себя не считаю, так это теоретиком всевозможных заговоров, — заявил он. — Готов честно признаться, что не верю ни в инопланетян, ни в круги от тарелок на пшеничных полях, последнее — скорее всего чья-то хорошо исполненная шутка. Не верю я и в Бермудский треугольник. Сюжет „Кода да Винчи“ хорошо документирован с исторической точки зрения и может быть истолкован как повествование о вселенском заговоре лишь потому, что мы всегда готовы поверить в то, что существует какая-то незримая истина. Задам, в свою очередь, такой вопрос: „О чьем заговоре идет речь? Чья версия истины является заговором?“»

Как и ожидалось, прессу эти высказывания Брауна устроили, по крайней мере на какое-то время. «Пресса отличается высоким уровнем терпимости, однако, несмотря на это, развенчание „Кода да Винчи“ и опровержение изложенных в нем фактов приняло настолько абсурдный характер, а в отдельных случаях отличается такой лютой ненавистью, что даже сами газеты и журналы устали печатать подобные материалы», — признался писатель спустя четырнадцать месяцев после выхода романа в свет.

Насчет того, не слишком ли много внимания люди уделяют его книге, Браун со смехом повторил то, что думает о «Коде да Винчи» один священник: «Он сказал, что христианские богословы пережили кощунственные писания Галилея и не менее кощунственные воззрения Дарвина. Переживут они и книжонки какого-то романиста из Нью-Гемпшира».

По мнению Дэна Брауна, большинство богословов согласно с тем, что если у религии и есть враг, то уж, конечно, не роман «Код да Винчи», а скорее человеческая апатия. «Житейские хлопоты так часто отвлекают нас от духовного, что мы забываем ходить в церковь, перестаем думать о Боге и о Вечном, — сказал он. — Однако есть очень сильное лекарство, способное излечить нас от апатии — жаркая, страстная, заинтересованная дискуссия. Я с интересом наблюдаю за ходом различных общественных и религиозных дискуссий. Спор заставляет нас задуматься над тем, во что мы верим и почему мы в это верим. Благодаря столкновению разных точек зрения мы глубже анализируем собственные убеждения. Так что споры в целом идут религии только на пользу».