Человек неведомый: Толтекский путь усиления осознания

Если же за декларируемым дуализмом все же стоит некое высшее единство, если душа не принадлежит к иной от Творца природе, а "плоть от плоти" Его, то осознание следует предыдущему сценарию — то есть сливается с Творцом и вновь-таки перестает существовать как процесс. Любопытно, что все мистики и оккультисты, вступившие на путь практического богопознания, рано или поздно открывают для себя неустранимое противоречие в теистической системе представлений, там, где провозглашается отдельное и отличное от творения бытие Бога и Божественного. Личный мистический опыт так сильно противоречит религиозной догме, что либо приводит к безусловной ереси, либо порождает запутанные и бесплодные конструкции, пытающиеся примирить непримиримое. В качестве яркого примера тут можно привести драматические состояния мысли в иудейской традиции практического богопознания — в каббале. С одной стороны, догма иудаизма (а вслед за ней и христианства) категорически утверждает Бытие Божие — Иное и Высшее. Это мировоззрение категорически отрицает всякие поползновения пантеизма и тем более экзистенциального нигилизма. И что же? Вот рассуждение, иллюстрирующее совершенно "темные" попытки мистического иудаизма скрыть за словами противоречия опыта собственного осознания и таким образом примирить его с Писанием: "Из символических описаний раскрытия Бога в Его Откровении особое внимание следует обратить на то, которое основывается на понятии мистического Ничто... Сотворение мира, то есть сотворение чего-то из ничего, само по себе является лишь внешним отражением чего-то, что происходит в самом Боге. Оно также знаменует собой кризис в сокрытом Эйн-Соф [сущность трансцендентного Божества, Бог-в-Себе. — А.К.], переходящем от покоя к творению. Этот кризис можно изобразить как прорыв предвечной воли, но теософская каббала часто прибегает к более смелой метафоре, говоря о "Ничто". Первичный сдвиг или толчок, в результате которого обращенный в самого Себя Бог объективируется и свет, сияющий в Нем, становится зримым, это совершенное изменение перспективы преобразует Эйн-Соф, неизреченную полноту, в небытие. Именно из этого мистического небытия эманируют все остальные стадии постепенного развертывания Бога в сефирот, и каббалисты называют его высочайшей из сефирот, или "высшим венцом" Божества. Используя другую метафору, это бездна, проглядывающая в размерах бытия..." (Г. Шолем. Основные течения в еврейской мистике) (курсив мой. — А.К.).

Не огорчайтесь, если вы мало что поняли из приведенного пассажа. Все это — не для понимания, а только для того, чтобы заполнить словами открывшуюся в непосредственном опыте пропасть между догмой о Бытии Бога и восприятием его как Ничто. Созерцание Творца приводит к созерцанию мистического Ничто, потому что никаких иных вариантов осознанию не дано. "Созерцание Ничто" — это просто попытка выразить словами опыт прекращения осознания, которое в данной ситуации неизбежно. Таким образом, мы с удивлением обнаруживаем, что самые разные направления мистико-оккультного поиска (даже такие, казалось бы, полярно противоположные, как иудаизм и буддизм) приводят к одному и тому же. И лишь религиозные предрассудки, освященные тысячелетней историей, не позволяют увидеть все как есть. Ничто — это просто Ничто, а вовсе не высшая эманация Божества, растворение — это просто растворение, а вовсе не постижение Абсолюта, угасание — это просто постепенное исчезновение, хотя слово нирвана и звучит весьма вдох-новляюще. Все вышеперечисленное — разные способы говорить о прекращении процесса осознания.

Толтекский способ говорить обнажает и простую истину — наша сущность не субстанциональна. Нельзя освободить или сохранить то, чего попросту нет. Осознание, результатом которого у человека становится самоосознание (то есть Я), — это процесс, фундаментальной характеристикой которого является интенсивность (сил, энергетичность). Это энергообмен, который может быть остановлен, замедлен или усилен. Продуктом этого процесса является восприятие или, точнее, совокупность воспринимаемого. Усиление осознания ведет к увеличению доступного объема воспринимаемых сигналов, ослабление — к сокращению воспринимаемого поля. Когда процесс осознания достигает критической точки, теряет присущие ему определяющие черты (прежде всего, структурность и упорядоченность), он оказывается на грани прекращения — и мы либо "созерцаем Ничто", либо впадаем в забытье. В обоих случаях это — дорога к смерти. Мир нашего описания тщательно скрывает этот факт, изобретая загадочные словосочетания вроде "расширения сознания" и "восхождения к Богу". Мир толтекского описания ставит все на свои места, точно формулируя цель дисциплины — усиление осознания. И это дает человеку шанс обрести новые возможности и трансформировать себя.