Человек неведомый: Толтекский путь усиления осознания

Толтеки почитались как наследники древней духовной традиции. Государственные чиновники и простые жители видели в них своеобразных хранителей "духа предков". Возможно, если бы не Конкиста, маги в конце концов ассимилировались и, следовательно, деградировали, поскольку такое "двоемирие" внутри организованного социума бесконечно продолжаться не может. Но оккупация мобилизовала тайные ресурсы магических школ и таким парадоксальным способом помогла дон-хуановскому знанию сохранить себя, не сливаясь с религией их погибающего мира. Надо понимать, что сложившаяся тогда в Америке ситуация была по-настоящему уникальной — ведь индейцы для конкистадоров были существами из иного мира, почти инопланетянами. Взаимное непонимание столкнувшихся культур предоставило возможность укрытия для некоторых неявных пластов культурно-духовного бытия индейцев. Все явное было уничтожено или ассимилировано, языческие государства завоеваны, языческие религии запрещены. Уцелеть могло лишь то, что не связывало себя ни с индейским социумом, ни с народными верованиями. Рассказ дона Хуана об этих событиях, изложенный у Кастанеды, безусловно, кажется убедительным.

Итак, сама история предоставила возможность сохранить в первозданной чистоте "путь магов" почти до наших дней. Народные боги были низвержены, а индейские мыслители, которые логическим путем приближались к пантеистическому либо объективно-идеалистическому мировоззрению, были восприняты христианскими миссионерами-конкистадорами как главные идеологи язычества и физически устранены.

Толтеки, храня свои тайны от завоевателей, остались магам~ и не превратились в "мистиков" (под этими словами я подразумеваю описанный выше подход, т. е. мистики идут к слиянию в том или ином виде, маги же сохраняют свое Я и занимаются поисками Силы и личного бессмертия).

Однако в среде магов тоже имеет место раскол. Кастанеда утверждает, что в результате целого ряда кризисов школы разделились на "старых магов" и "новых видящих". Хуан Матус в этом расколе также винил Конкисту, но, с антропологической точки зрения, это несколько упрощенный подход. На мой взгляд, раскол имел место с незапамятных времен. Внимательно изучив суть дела, мы поймем, что различие между древними магами и новыми видящими заключается не только и не столько в эффективности практики, не в особенностях принимаемой ими модели мира и не в системе ценностей, ими проповедуемых.

На самом деле данные направления ярко демонстрируют два психологических комплекса, присущих человеку с самого начала его познавательной деятельности. Я назову их так — "комплекс древнего мага" ("комплекс Зверя") и "комплекс Фауста". Эти комплексы, очевидно, опираются на архетипы коллективного бессознательного, и если уж говорить об этих комплексах, как о продукте истории, то это — продукт весьма удаленной, древнейшей истории.

В разные эпохи эти комплексы проявляют себя по-разному. История их активизации в конкретном человеке или сообществе всегда обусловлена своеобразием исторических условий изучаемого момента. Но все эти специфичности в итоге приводят к весьма сходным результатам. Так что я не буду говорить о древности (во-первых, там много неясного, а во-вторых, эта книга вовсе не посвящена исторической психологии). Давайте рассмотрим эти комплексы, их природу и проявления с точки зрения сегодняшнего момента. И вы легко поймете, почему эта тема так актуальна и имеет непосредственное отношение к результатам трансформационной дисциплины.

Начнем вот с чего.

В своих книгах я не раз повторял: мир нас угнетает. Конечно, это грустное утверждение справедливо не для всех, но долгое наблюдение за особенностями психологии оккультизма подсказывает, что именно те человеческие особи, что испытывают сильное и искреннее стремление к духовной самореализации (как бы они это ни называли — Трансформацией энергетического тела или Спасением), в наибольшей степени страдают от серого однообразия и монотонности повседневной жизни. Разве это не очевидно? Поиски измененного и расширенного сознания характерны для тех, кто утомляется миром, для тех, кто полагает очевидные радости и удовольствия социального бытия (лучше сказать, социобиологического) весьма неудовлетворительным и убогим способом скрасить жизненную активность.

Возможно, домашние психоаналитики и развращенные умственными спекуляциями теоретики от психологии склоняются к простой модели, поясняющей усилия человечества в области саморазвития и богопознания. Эти модели так очевидны, что просто напрашиваются на оформление их в виде научной теории. Например, духовный поиск легко назвать "невротическим симптомом". Привлекательно простым кажется разъяснение всех этих экзистенциальных томлений депрессивным неврозом, протекающим неостро, а то и вообще в латентной (скрытой) форме.