Человек ниоткуда. Часть 1. Славные времена (СИ)

Мы раскланялись и вышли. Уже на улице я вполголоса спросил у Альты:

- Ты что имела в виду?

- То, что видела, - спокойно сказала Альта. - Я вдруг увидела их будущее. Это иногда бывает со мной... довольно редко.

Мы все промолчали.

Несмотря на все уважение к мастеру Гардени, я не ожидал ничего особенного, когда уселся в кресло слева от девушек. Сегодня Гардени решил попробовать новый метод: сделать, как он туманно сказал, нас гармоничной группой, и в одном ключе. В отличие от девочек, меня не мазали осветляющим кремом, просто очистили лицо горячей салфеткой, и мастер приказал подготовить волосы. Я с интересом наблюдал, как лица Альты и Беллы мазали неизвестно чем, и они покорно выполняли все указания великого парикмахера.

Пока девушки "доходили" под кремом, помощники подняли дыбом мои волосы и отдали мастеру. Работая, он все время заглядывал в дощечку на шее, где сверху красовалась таинственная цветовая гамма, а снизу были начертаны непонятные кривые. Я был, признаться, удивлен, когда он быстро и умело подстриг меня по известному только ему фасону. Да, это был мастер! Но самое интересное началось, когда Гардени, сверяясь с дощечкой, чуть подкрасил мне виски ("подтемнил от седины", как он выразился), и взялся за Альту и Беллу.

Когда он закончил подкрашивать, править и подстригать им волосы и начал укладку, я сравнил цвета причесок у нас, сидевших в ряд перед огромными зеркалами, и меня словно ударило громом.

- Да ведь это барлонская гамма! - вскричал я.

- Именно, мой друг! - весело сказал мастер. - Именно ее я выбрал, чтобы показать вашу тройку! Прелесть и открытость леди Беллерии, ваше сдержанное мужество и приветливость, и таинственная, грозная красота леди Альты! Разумеется, я смягчил света росписи под ваши лица, и учел манеру ходить и разговаривать...

Я слушал и дивился. Если я бы не учился писанию красками, то не уловил бы, как тонко подогнал Гардени цвета классической фрески Барлона под цвет наших лиц, ослабил их силу и сбалансировал подкраской волос.

Наконец мастер закончил, и мы встали и втроем взглянули в большое зеркало, занимавшее половину стены. Ничего подобного я раньше не видел. Я стоял и не узнавал себя. Я был мужественнее, умнее, красивее, чем сам себя считал. Девушки необыкновенно похорошели: нос с горбинкой Беллы стал еще более аристократическим, а лицо Альты слегка вытянулось и стало из твердого каким-то загадочным, манящим, и одновременно чем-то предостерегающим. Как художник-любитель, я хорошо видел, как искусно Гардени тронул схожими цветами несколько прядей в прическе Беллы, комбинируя их с черными волосами Альты. Укладка волос была не просто удачная - был составлен ансамбль из трех причесок. Я с крайним удивлением понял, что втроем мы смотримся лучше, чем по отдельности.

- Неплохая попытка, мой друг, не находите? - весело спросил Гардени, поняв, что я разбираюсь в художествах.

- Бесподобно! - искренне сказал я. Только теперь я понял, чего может добиться настоящий мастер.

- Бесподобно! - в один голос повторили девушки. Глаза Альты и Беллы сияли от ощущения своей красоты. Я их прекрасно понимал: я сам почуствовал себя сегодня неотразимым.

- Мастер... через пятнадцать дней у леди Альты возможен первый королевский бал. Сможем ли мы попросить вашей помощи? - любуюсь собой в зеркале, спросила не упускающая ничего Белла.

Мастер, улыбаясь, выдержал паузу и просто сказал:

- Да. Я слишком ей обязан, чтобы отказывать в таком важном деле (тут мы с Альтой молча переглянулись). Только предупредите меня за три дня, и в полдень вы будете готовы.

Мы были ошеломлены нашим превращением, и, с благодарностью расплатившись и попрощавшись с довольным мастером, вывалились из его салона к карете.

Адабан не успел даже открыть дверь кареты, как проходящая девушка-служанка, несшая чьи-то покупки, посмотрела на меня и уронила пакет на землю.

- Что? - удивленно спросил я.

- Нет, ничего, господин, - быстро сказала девушка, подбирая пакет с земли: она при этом не отрывала от меня глаз.

- Ваше... - начал Адабан говорить что-то, затем посмотрел сначала на Беллу, потом на меня, и немедленно замолчал. Горман, почувствовав что-то необычное, вышел из-за кареты, посмотрел на нас троих, и рот у него открылся, затем захлопнулся, и он отвернулся, скрывая одобрительную улыбку.

- Мне всегда нравились твои слуги, - со вздохом сказала Белла. Она первая сообразила, в чем дело. - Давайте поскорее в карету, пока нас не увидели!

Мы быстро уселись в карету и покатили в наш особняк, подальше от внимательных взглядов.

На первом же занятии учитель танцев нашел, что Альта очень способна к благородным и изящным движениям. "Да уж!" - подумал я, вспомнив, как она хвостом ломала бревна для костра. Тем не менее учитель хорошо знал свое дело: уже через десять дней ежедневных занятий Альта резко улучшилась в танцах. "Еще дней пять, и леди сможет смело показать свое искусство на балу!" - деловито, без напыщенности сказал мастер танца. Альта счастливо улыбнулась. Я тоже попутно освежил свое умение танцевать, не пускавшееся в ход уже года два.