Человек ниоткуда

Я вышел.

Волнующие события этого вечера так занимали меня, что, выйдя на улицу, я даже забыл на время о вечно грозящей мне опасности. Я быстро шел вперед, размышляя о том, что узнал, стараясь найти общую связь. Теперь мне стали ясны мои отношения с Ламмерсфильдом и Сангеттом. А мое знакомство с Мерчией принимало все более приятное для меня направление. Я еще не мог себе точно уяснить, считает ли она меня в душе действительно причастным к тем кровавым преступлениям, в которых обвиняет. Но, если даже считает, тем более радостно ее предупреждение относительно Морица.

Я вспомнил, что ничего не сказал ей о таинственной телеграмме, спасшей мне жизнь. Теперь мне стало ясно, что предупреждение было искренним.

Не она ли сама послала эту телеграмму? И если да, то почему так страстно отрицала какое-либо знакомство со всей этой мильфордской историей?

Я долго и напрасно ломал себе над этим голову. Наконец мои мысли остановились на сэре Генри Трэгстоке. Как ни был краток наш разговор, он пролил некоторый свет на темное прошлое Норскотта. Санта-Лукка!.. Вот где ключ ко всей этой тайне!..

Я пожалел, что во время моих странствий по Южной Америке мне не пришлось попасть в эту веселую местность. Но мне припомнилось, что достойные жители ее два года находились в когтях возмутительного пирата Игнаца Прадо, а затем свергли его вместе с его дворцом-небоскребом и выбрали себе другого президента, по своему вкусу. Возможно, что Норскотт был как-нибудь связан с этим негодяем, и в таком случае я находил оправдание мистеру Гуарецу и другим джентльменам, которые хотели меня убить.

Мысль о том, что меня могут внезапно убить, вернула меня к действительности.

Окидывая зорким оком окрестность, я быстро покрыл оставшиеся сто ярдов, отделявших меня от Гайд-Парк-Корнера. Здесь, как и всегда, несмотря на поздний час, было некоторое оживление. Солидный полисмен медленно шагал вдоль решетки парка. Запоздалые экипажи стояли у края панели.

Со спокойным чувством прошел я через улицу и вступил на Парк-Лэйн. Все расстояние было приблизительно в сто ярдов. Я уже подходил к дому и хотел вынуть из кармана американский ключ, как вдруг бесшумная фигура выскочила из мрака, и я заметил тусклый блеск ножа. В ту же минуту я нанес ей быстрый удар кулаком.

ГЛАВА XII

По всей вероятности, мы дошли до дому вместе. Я чувствовал сильную боль в плече, точно от прикосновения раскаленного железа. Мой обидчик шел, шатаясь, в пяти ярдах за мной.

В это время на тротуаре появилась фигура мужчины, спешащего к нам бесшумно, но деловито.

Джентльмен, причинивший мне беспокойство, не пожелал ждать дальнейших событий. Он, видимо, обладал сильной волей, так как, несмотря на свой ушиб, прыгнул, как заяц, завернул за угол влево и исчез прежде, чем до нас дошел встречный прохожий.

Как только последний встал под яркий свет ближайшего электрического фонаря, я узнал в нем Билли. Я испустил радостный крик, а он остановил свой быстрый шаг.

— Бертон! — воскликнул он. — Ого-го!.. Так должно было случиться!..

Он разразился громким смехом.

— Где же тот молодец? Вы его съели?

— Нет, Билли! Он, верно, испарился. Он не хотел вас видеть.

Я снова почувствовал дергающую боль в плече, текла кровь.

— Мне кажется, он меня чем-то проколол, — прибавил я жалобно.

— Вам плохо? — спросил он резко. — Можете вы подождать, пока я его сюда приволоку? Я засмеялся и покачал головой.

— Не нужен он мне, а все же спасибо вам. Дайте мне руку и пойдем домой. Все в порядке, сегодня я еще не попал в список мертвых.

— И не так еще скоро попадете, — гордо сказал Билли. — Еще не готов тот заступ… Ну, пойдем-ка, посмотрим.

Кровь струей текла по моей руке, и я, не теряя времени, воспользовался помощью Билли. Шатаясь, дошли мы до ворот моего дома. Я держал в руках американский ключ, но дверь оказалась широко открытой.

— Алло, Билли, — сказал я, — у вас был прием в мое отсутствие?

— Я вам потом расскажу, — ответил он. — Прежде всего нужно подумать о ране. Возможно, что она серьезнее, чем вы думаете.

— Она дает себя чувствовать, — согласился я. — Закройте дверь и пойдемте в кабинет.

Билли быстро и ловко снял с меня верхнее платье, разрезал ножницами белье и обнажил мою руку. Рана имела некрасивый вид разреза на наружной стороне руки, из которого медленно, но обильно вытекала кровь. После осмотра лицо Билли просветлело.

— Ничего, — сказал он, — задета только маленькая вена. — Я с ней быстро справлюсь.

Десять минут спустя я лежал на диване, перевязанный по всем правилам искусства. Билли же приготовил бренди с содовой, чтобы подкрепить наши силы.

— Вот теперь вы на своем месте, — сказал я, принимая от него напиток. — Рассказывайте мне свою историю, а потом я расскажу вам свою.

— Мой рассказ не будет длинен, — сказал он. — Я получил вашу записку только сегодня в девять часов вечера. Эти Максуэлли вызвали меня в Ливерпуль, задержали на двадцать четыре часа, а затем отказались от дела.

— Надеюсь, вы протестовали? — спросил я мягко. Билли улыбнулся.