Человек, объявленный в розыск (СИ)

Холмс еще раз обвел глазами комнату, и вдруг издал удивленное восклицание, указав на стоящую на пианино фотографию.

- Нет сомнений, что на фотографии мистер Бут, - произнес он. - Он в точности соответствует полученному мной описанию. Это же его фото?

- Да, - подтвердила миссис Пурнель. - Причем очень хорошее.

- Давно его сделали? - спросил Холмс, беря карточку в руки.

- О, всего несколько недель назад, сэр. Я была дома, когда посыльный принес снимки от фотографа. Мистер Бут вскрыл пакет при мне. Там было всего две фотографии: вот эта и еще одна, которую он подарил мне.

- Это чрезвычайно интересно, - сказал Холмс. - Вот эта пиджачная пара в полоску... Это тот же костюм, что был на нем утром в среду?

- Да, насколько я помню, он был именно в нем.

- Вы не припомните, о чем мистер Бут говорил с вами в прошлую среду перед выходом? Возможно, это важно.

- Не думаю, сэр. Когда я принесла ему чашку горячего шоколада в спальню, он сказал...

- Минуточку, - прервал ее Холмс, - Мистер Бут всегда выпивал чашку горячего шоколада по утрам?

- О, да, сэр! И зимой, и летом. Он был очень щепетилен насчет этого, и всегда звонил мне, когда просыпался. Думаю, он скорей бы отказался от завтрака, чем от своего шоколада. И вот, поднялась я к нему утром в среду, он сделал несколько замечаний по поводу погоды, а потом, когда я уже выходила из комнаты, он и говорит: "Да, кстати, миссис Пурнель, мне надо будет уехать на пару недель. Я уже уложил свой саквояж и днем пришлю за ним".

- Без сомнения, вы очень удивились, услышав это неожиданное известие? - произнес Холмс.

- Ни то, чтобы очень, сэр. И раньше, когда он уезжал проводить аудит в филиалах банка, он заранее не знал о поездке. Конечно, он никогда прежде не отсутствовал по паре недель кряду, за исключением отпусков, но он так часто уезжал на несколько дней, что я уже привыкла к его неожиданным отлучкам.

- Так. И как давно он получил в банке эту дополнительную работу? Несколько месяцев назад, если не ошибаюсь?

- Больше. Примерно на прошлое Рождество. Да, полагаю, именно тогда.

- Ах, да. Конечно, - небрежно обронил Холмс. - Эта работа и была причиной его долгих отлучек, не так ли?

- Да, именно так. Мне кажется, он очень уставал. Вы же понимаете, сэр, столько работы... И вечером, даже по ночам... Все это могло выбить его из колеи. До этого он всегда был таким тихим, спокойным джентльменом, даже редко выходил куда-либо...

- Мистер Бут оставил много вещей? - перебил ее Холмс.

- На самом деле, немного, да и не было у него ничего полезного. Старое барахло. Но он самый честный вор, сэр, - вдруг сделала парадоксальный вывод миссис Пурнель. - Он заплатил мне за комнаты перед отъездом. В аккурат до следующей субботы, поскольку раньше он все равно бы не вернулся.

- Как это предусмотрительно с его стороны, - Холмс задумчиво улыбнулся. - Кстати, может быть, вы знаете: не избавлялся ли он от каких-либо ценных вещей перед своим отъездом?

- Ну, не прямо перед... За последние несколько месяцев он вынес и, думаю, продал большую часть своих книг. По нескольку штук за раз, сэр. Он коллекционировал старые книги и говорил, что некоторые издания из его коллекции стоят больших денег.

На протяжении всего этого разговора Лестрейд нетерпеливо барабанил пальцами по столу. Наконец, не выдержав, он вскочил:

- Что ж, боюсь, вынужден покинуть вас за этой милой беседой, - сказал он. - Мне надо идти, чтобы телеграфировать распоряжение об аресте мистера Бута. Но если вы соблаговолите взглянуть на то, что я нашел в корзине для бумаг, мистер Холмс, то вы избавите себя от множества ненужных хлопот.

С триумфальным видом Лестрейд выложил на стол листок использованной промокательной бумаги.

Холмс поднял листок и подошел к зеркалу, висевшему над комодом. Глядя через его плечо на отражение, я смог с уверенностью разобрать почерк мистера Бута, которым был написан отпечатавшийся на промокательной бумаге документ. Образцов его почерка у нас было предостаточно.

Письмо было адресовано ливерпульскому агентству по продаже билетов и содержало инструкции о резервировании каюты первого класса на борту парохода "Королева-Императрица" на рейс из Ливерпуля в Нью-Йорк. Некоторые части письма перекрывались другими отпечатками, но то, что к письму прилагается чек на оплату билета, читалось отчетливо, как и подпись "Дж. Бут".

В течение нескольких минут Холмс молча изучал документ.

Бумагой часто пользовались, но к счастью отпечаток письма располагался прямо по центру, почти не перекрываясь другими надписями и кляксами, которых по краям было немало. В одном углу ясно читался адрес ливерпульской конторы, свидетельствуя о том, что конверт промокнули этим же листком.

- Мой дорогой Лестрейд, вы даже более удачливы, чем я мог себе представить, - наконец произнес Холмс, возвращая бумагу инспектору. - Могу я узнать, какие шаги вы собираетесь предпринять дальше?