Человек, обокравший Мегрэ

Заурядная история. Кончится тем, что все равно, может — через месяц, а может — через год, убийца отыщется. Мегрэ направился в кабинет начальника на летучку и решил никому не рассказывать о том, что с ним произошло.

День начинался спокойно. Комиссар просматривал бумаги, подписывал какие-то документы. Обычные дела.

Обедать он пошел домой и обратил внимание, что жена ничего не рассказывает об уроке вождения. У нее было такое ощущение, словно она — в ее-то возрасте! — снова вернулась в школу. Она даже будто бы гордилась этим, но в то же время и стеснялась.

— Ты сегодня не угодила на тротуар?

— Зачем ты об этом спрашиваешь? Хочешь развить у меня комплексы?

— Что ты, милая! Из тебя получится прекрасный водитель, и я с нетерпением жду, когда ты свозишь меня на берег Луары.

— Ну, не раньше чем через месяц.

— Так тебе сказал инструктор?

— Требования к новоиспеченным водителям строги, а хочется выдержать экзамен с первого раза. Сегодня мы ездили по внешним бульварам. Никогда не думала, что там столько транспорта и все мчатся с такой бешеной скоростью… О чем ты думаешь?

— О моем воре.

— Ты задержал вора?

— Я его не задержал, а он унес мой бумажник.

— И медаль?

Вот и ей первое, что пришло в голову, — это медаль!

— Ты его видел?

— Как тебя. Молодой человек. По всему — любитель.

Мегрэ невольно думал об этом все больше и больше. Лицо парня не исчезало из памяти, а делалось все отчетливей. Всплывали детали, на которые он сразу не обратил внимания.

— Ты узнал бы его?

Он уже много раз думал об этом сегодня днем, глядя из окна своего кабинета, словно его тревожила какая-то загадка. В этой истории, во всем облике вора и в его поспешном исчезновении, было что-то неестественное, но он не мог понять, что именно.

Всякий раз ему казалось, что сейчас мелькнет новая деталь и все станет ясно, но он снова возвращался к работе.

Он вышел из кабинета без пяти шесть, а в соседней комнате оставалось еще полдюжины инспекторов.

Они пошли с женой в кино. Дома в ящике стола он нашел старый коричневый бумажник и сунул его в карман пиджака.

— Если бы ты всегда носил бумажник в этом кармане, ничего не случилось бы.

В этот вечер было тепло, и даже запах бензина не раздражал. Он ассоциировался с весной, как с летом ассоциируется запах расплавленного асфальта.

Утром опять светило солнце, Мегрэ завтракал у открытого окна.

— Странно, — вдруг заметил он. — Почему это женщины едут на автобусе через весь Париж, чтобы купить обычные продукты?

— Может быть, причина в телерекламе?

Он с недоумением посмотрел на жену.

— Да, да, — настаивала она. — По телевидению часто сообщают, где можно купить различные продукты по сниженным ценам.

Об этом-то он и не подумал, а ведь это так просто. Он потратил время на ничтожную проблему, которую его жена решила в одну минуту.

— Вот спасибо!

— Это может тебе помочь?

— Просто перестану об этом думать. — И с философским видом добавил: — Иногда никак не отделаться от навязчивых мыслей.

На письменном столе его ждала почта, а поверх стопки писем — толстый коричневый конверт, на котором печатными буквами были написаны его имя, должность и адрес Уголовной полиции — набережная Орфевр.

Он все понял до того, как распечатал конверт. Ему вернули бумажник. А еще через несколько мгновений он уже знал: ничто не пропало — ни медаль, ни документы, ни деньги.

Никаких объяснений не было.

Мегрэ был раздосадован.

В начале двенадцатого зазвонил телефон.

— Господин комиссар, какой-то человек настоятельно требует, чтобы ему разрешили поговорить лично с вами, но отказывается назвать свое имя. Утверждает, что вы ждете его звонка и рассердитесь, если я вас не соединю. Что делать?

— Соедините.

Приложив трубку к уху, Мегрэ свободной рукой чиркнул спичкой, чтобы зажечь погасшую трубку.

— Алло! Я слушаю…

Последовало, долгое молчание, и если бы не было слышно, как на другом конце провода кто-то дышит, Мегрэ решил бы, что прервало связь.

— Слушаю… — повторил комиссар и услышал.

— Это я…

Низкий мужской голос, но в интонации было что-то детское. Будто ребенок не решается признаться в своей шалости.

— Мой бумажник послужил причиной вашего звонка?

— Да.

— Вы не знали, кто я?

— Конечно. Иначе…

— Почему вы мне звоните?

— Мне необходимо вас увидеть.

— Приходите ко мне.

— Я не хочу показываться на набережной Орфевр.

— Вас здесь знают?

— Что вы! Я даже близко туда не подходил.

В голосе незнакомца явно чувствовался страх.

— Чего же вы боитесь?

— Я обращаюсь к вам по личному делу.

— Что значит — по личному?

— Мне необходимо вас увидеть. Эта мысль пришла мне в голову, когда я прочел ваше имя на медали.

— Почему вы украли мой бумажник?

— Мне срочно понадобились деньги.

— А теперь?

— Я передумал. Но лучше бы вы пришли как можно скорее, пока у меня не возникла новая мысль.

Что-то неестественное было в этом разговоре, однако Мегрэ отнесся к делу всерьез.

— Где вы находитесь?

— Вы придете? Один?

— Как скажете.