Человек огня (Любовь в джунглях)

Но возбуждение от въезда в новую квартиру за шесть месяцев улеглось, и тренированный взгляд Тины уже замечал явные признаки того, что неугомонные ноги Крис Доннелли снова зовут ее отправиться в путь. Тина улыбнулась, ставя на стол два прибора. Всякий раз когда тетя признавалась, что решила принять участие в новой экспедиции, племянница издавала удивленное восклицание, так что тетушка и не догадывалась, что Тина совсем не удивлена. Крис не знала, что те несколько недель, пока она пребывала в сомнениях, хорошо ли в очередной раз оставлять молодую племянницу одну в Лондоне ради африканских джунглей или гор в Перу, Тина спокойно проверяла снаряжение тетушки и делала так, что к моменту признания все было готово. А признание обычно происходило за несколько дней до даты отъезда. И даже если Крис что-то замечала, то просто улыбалась сознавая, что Тина слишком хорошо ее знает, предчувствуя ее решение за недели до его принятия.

И Тина действительно хорошо ее знала. Знала, любила и очень гордилась своей стройной, энергичной и моложавой тетушкой. Ведь Крис нет еще и сорока, — а она уже стала хорошо известным ботаником, всегда готовая отправиться на край земли ради нового, еще неизвестного науке растения. Постоянным местом ее работы был Центральный ботанический сад Кью, но периодически она принимала участие в экспедициях, отправляющихся в самые недоступные районы мира, чтобы привезти, иногда с огромным риском, семена и саженцы новых растений, изучить их и присовокупить к уникальному собранию сада Кью[1].

Тина, тоже решившая посвятить себя ботанике, была постоянным ассистентом своей ученой тети; — но лишь в ботаническом саду, потому что всегда наотрез отказывалась отправляться в путешествия. Однако, благодаря общению с Крис и совместной работе, девушка уже так много успела узнать о мире растений и с такой жадностью поглощала новые знания, что в узком кругу научных знакомых к Тине относились с искренним уважением, проча ей завидное ботаническое будущее.

Тина вышла из кухни и, бросив взгляд на манящий комфорт гостиной, подошла кокну — взглянуть во влажную тьму холодного мартовского вечера. Внизу она увидела ярко освещенные автобусы, заполненные тепло одетыми пассажирами; автобусы медленно пробирались по улице, забитой машинами; их колеса поднимали волны грязной пены, которая, судя по разгневанным жестам, летела брызгами на невезучих пешеходов. Тина посмотрела на часы и нахмурилась. Тетя часто задерживалась на затянувшихся обсуждениях и заседаниях комитетов, но всегда предупреждала, что придет на ужин позже обычного. Сегодня такого предупреждения не было. Они никогда не возвращались домой вместе: было условлено, что Тина уходила на час раньше, чтобы тетю, когда она придет, уже ждал ужин. Сегодня утром, когда они вместе приехали в Кью, тетю вызвал начальник, и тогда Тина видела ее в последний раз. Складка меж бровей девушки стала глубже. Хотя Крис Доннелли в состоянии взбираться на горы, преодолевать пороги на реках и смотреть в лицо всем опасностям джунглей, — час пик в Лондоне превращал ее в беспомощного ребенка. Тина прикусила губу, вспоминая, с какими колебаниями тетя переходит заполненные машинами улицы. Эта мысль заставила ее протянуть руку к телефону, но прежде чем она успела поднять трубку, резкий звонок разорвал тишину комнаты.

— Алло! — в ее голосе звучала тревога. — Говорит Тина Доннелли.

— Тина, это я.

Она узнала голос Алекса Максвелла, врача, друга тети, и торопливо спросила:

— Алекс, вы не знаете, где тетя? Уже поздно, я начинаю беспокоиться. Вы ведь знаете, как она «не дружит» с уличным движением.

— Еще бы! — мрачно ответил Алекс Максвелл. — Может, сейчас она признает, что я был прав.

— Алекс, о чем вы? — Испытывая самые мрачные предчувствия, Тина почти закричала в трубку: — Вы хотите сказать, что с Крис что-то случилось?

Он быстро успокоил ее:

— Спокойней, Тина, не паникуй. Твоя тетя слегка травмирована, да но ничего серьезного. Ее задело такси у самого входа в больницу. К счастью, я был на дежурстве, и врач в травматологическом отделении, знающий, что она мой друг, позвонил мне и рассказал...

— Серьезная травма? — испуганно прервала его Тина.

— Сломано запястье, и ей еще очень повезло! — ответил Алекс. — Надеюсь, однажды эта женщина позволит, чтобы за ней присматривали, но для этого ей нужно преодолеть свое ослиное упрямство!

Тина слегка улыбнулась, услышав в голосе Алекса нотки тревожного гнева. Она уже давно догадалась, что он влюблен в ее тетю, но Крис всегда считала, что в ее бродячей жизни нечестно выходить замуж: стоит ей устроиться в любовном гнездышке, как тут же она захочет расправить крылья и улететь.

Тина испытывала одновременно облегчение и сочувствие. Голос ее потеплел:

— Я знаю, что вы чувствуете, Алекс, и полностью с вами согласна. Может быть, однажды, если вы не устанете ждать, она согласится с вами, но сейчас ей нужен отдых и спокойствие. Мне приехать за ней в больницу, или она еще в шоке и не может передвигаться? — Она напряженно ждала ответа.