Человек Опушки

По утверждению ряда лиц, вращавшихся в высших сферах СССР в 30–50 годы, Н.С.Хрущеву было присуще особого рода шутовство. Это не тот факт, из которого следуют далеко идущие выводы. Это просто весьма характерная черта, много говорящая о типичных чертах Ближнего Круга не только Сталина, нет. Практически любого Первого Лица, обладающего единоличной властью. Таких людей можно проследить в окружении Суллы и Нерона, Александра и Ивана Грозного, Петра Великого и Павла I. Л.П.Берия назвать шутом при тиране нельзя, но он прекрасно знал, какого рода шутки понравятся вождю, и умел привести его в хорошее настроение. По ряду свидетельств, сходными умениями владел Дэн Сяо Пин при Мао Цзе Дуне. И, в отличие от всех старых сподвижников Кормчего, он уцелел, хотя и испытал период определенной опалы. Пережил всемогущего повелителя и выполнил свою миссию. Это один из способов выжить, врожденная способность, позволяющая выжить в окружении капризного владыки. Недостаточная, но полезная, дающая лишний шанс.

Все это, как видите, без натуги вписывается в концепцию неизбежности отрицательной селекции во властных структурах обществ, лишенных обратной связи.

II. Каждый вождь, даже самый великий, — смертен. Причем похоже, что последовательные сторонники этого способа правления либо постоянно забывают про это, либо не желают помнить. Характерный для большинства пример избирательной потери памяти: того, что мне не нравится, — не было. Фантазии апологетов обладают общей особенностью. Показан период, когда вождь жив, сверхмудр, суров, но справедлив, прозорлив, как бог, и все кругом стремительно расцветает. Много лет спустя: все цветет и пахнет, доминирование в мире, не вполне определенное счастье всех кругом, и очень глухое упоминание об общественном устройстве. И, разумеется, никаких деталей. Что было в промежутке, — не показывают никогда. Умер великий, — а дальше?

На самом деле ни одна "сверхдиктатура" не продолжалась два полных поколения. Великий вождь, — это десять-пятнадцать лет правления, как минимум, а чаще — больше. Смерть его — всегда проблемы, неизбежные сложности, злые игры в смену власти, смута. На самом деле сценариев не так уж и много, число их ограничено.

1) Вождь зарывается в своем величии, и еще при жизни видит крушение своей системы. Как вариант, — конец его жизни с таким крушением совпадает. Наполеон, Вильгельм II, Гитлер. Дальнейший сценарий не сложен, и общественный строй устанавливают победители. Или повстанцы. Оккупационная администрация или марионеточный режим, хунта или Правительство Народного Доверия соответственно.

2) Превращение в империю, т. е. в систему, где передача власти происходит по наследству. Как правило, кровному родственнику или усыновленному лицу. Разница между самовластием и империей (абсолютной монархией) кажется совершенно несущественной, но на самом деле она колоссальна. Сам факт законной передачи власти обозначает, что в обществе законно же существуют силы, обладающие собственной властью, обусловленной традицией, обычаем, или писаным законом. Пусть даже власть эта проявляется ЯВНО только на короткий период между смертью одного короля и коронацией нового, это неизбежно обозначает существование самостоятельной, не зависящей от первого лица силы в "тихие" промежутки. Нечто подобное, похоже, происходит на наших глазах в КНДР, и вопрос только в том, успеет ли процесс дойти до конца. Редчайшим примером в пределах этого варианта является Испания, в которой диктатор вернул к власти традиционную династию монархов.

3) Скрытый, — или кодифицированный, открытый переход к олигархии. Предпосылками такой динамики являются, как правило, исходное наличие "демократической ширмы" диктатуры, причем Первое Лицо избегает принимать титул монарха (царя, короля, императора, шахиншаха — и т. п.). Олигархи рекрутируются из "ближнего круга" усопшего диктатора, поскольку больше не из кого. Они настолько утомлены, запуганы, измотаны многолетним пребыванием под постоянной угрозой репрессий, зависимостью от мимолетного каприза непредсказуемого деспота, что явочным порядком приходят к коллективной форме правления. Реальной властью обладает узкий круг лиц, судьба каждого из которых может быть решена, — практически, — только коллегиально.