Человек-оркестр: микроструктура общения

– …Пока я сидел сегодня тут у зеркала, я сформулировал одну штуку. Могу рассказать. (Получая негласное одобрение – поворот всех лиц в одну сторону, начинает говорить, посматривая то на членов группы, то на стул у зеркала, на котором уже никто не сидит). В общем примерно так. Лица у человека разные, именно лица, а не маски. Гена, да? Разница понятно, какая: маска – это вместо, а разные лица – это я, еще я, и это тоже я… Чем больше человек знает своих лиц, тем больше он знает, вообще-то, себя. У каждого сто разных оттенков, у кого-то больше в губах, у кого-то в глазах, у кого-то еще как-то там иначе… но мы все знаем десятую часть… Я понятно говорю? В лице, действительно, есть все. То есть до такого степени все, что знать это даже страшновато, да? Но ведь как тянет знать, да? К зеркалу этому сегодня… Значит, нам уже можно это знать.

Ведущий группы:

– …Может быть, на этом мы сегодня и закончим?

Приложение 3

Выдержка из протокольной записи группового занятия,

включающего развернутое описание манеры смотреть

(высказывания двух участников)

А.С.:

– У Р. глаза Вия: медленно поднимаются тяжелые веки, и как будто нет никакого движения. Не следят, не бегают, ничего не выхватывают глаза. Но у другого человека такое чувство, как-будто его видят из любой точки. Какое-то панорамное зрение. Но, когда ты начинаешь глазами искать контакта, для них это как-будто слишком мелкая работа, они как-то отстают, ворочаются с трудом. Может быть такое чувство, что тебе лень ими пошевелить. Взгляд, как у тебя, я представляю у очень большого зверя, которому ничего не угрожает, и он тоже никого не ест. И вот он смотрит на пейзаж, видит – кто-то кого-то преследует, какие-то там свои страсти, но это все не его еда и не его враги. Ему точно определять расстояние до них или их намерения ни к чему, а про пожар он и по запаху может узнать. А так он ни с кем не связан, ничего не надо. Вообще даже страшновато представить, какой силы у тебя был бы взгляд, если бы ты его собрал, придал ему направление. Стену проломит, по-моему.

… Глаза Б. петушатся. Они это делают так: голова отходит немного назад, положение век становится такое, как-будто Б. смотрит сверху. Другое дело, что он может смотреть на узел галстука, но – сверху. И вот с этой откинутой головой Б. начинает говорить, и на каждом ударении глаза делают такой как бы нырок, клевок, как-будто подскочил близко и клюнул, причем сверху клюнул, в темечко. Если же Б. не борется с партнером, то глаза прыгают на месте: клевок теряет цель, эти резкие движения глазами как-то помогают дирижировать фразой, мыслью. Взгляд работает как палец: грозит, что-то отсчитывает, дает ритм, но как-то не очень впитывает, даже, может, и не видит. После разговора должна запоминаться какая-то одна деталь: ну вот, что-то собеседник вертел в руках, или у девицы была помада на губах, сиреневая. А как она сидела, ты уже не скажешь. Но деталь эту свою запоминаешь прочно.

…Взгляд Ф. очень разный. Иногда его нет совсем, но чаще такое впечатление, что глаза как главный жизненный орган отделяются от лица и парят впереди, вот на таком, примерно, расстоянии (показывает рукой). Взгляд связан с ситуацией, настроением и дальнейшими намерениями. Несколько вариантов я заметил таких.

«Фейерверк». Глаза широко раскрыты, «растопырены», сильно блестят и видят всю картину в целом, но больше показываются, чем смотрят. Чувство такое, что глаза горячие и покалывают иголочками – искрятся. Никаких определенных движений вбок, вверх, вниз не прослеживается, искры рассыпаются во все стороны. С таким взглядом хорошо сниматься, принимать гостей и вообще очаровывать, причем всех подряд, ни на кого не обращая особого внимания.

«Ястребиный коготь». Взгляд уже сфокусирован, появляется момент слежения, но в слежении интересно то, что оно не по строчкам, как чтение, а с неожиданными резкими и далекими бросками. Это уж не фейерверк, а луч прожектора, который на большой скорости и очень коварно ищет цель. Когда находит, спасения нет: все заметит, оценит и запомнит. Я представляю себе накрытый стол – всякие фрукты, цветы, напитки, всего очень много и красиво. Входит Ф. и через две секунды видит умело замаскированное вазочкой пятно на скатерти, причем старое пятно. С хозяйкой все ясно, она может сразу пойти и застрелиться.