Человек: откуда, как и куда

За два года до начала миграции Ману отправил гонцов, чтобы подготовить к ней арабские племена, но эта новость была воспринята не очень благосклонно, и не было никакой уверенности, что удастся их переубедить. Когда арийцы пересекли пустыню, которая тогда, как и теперь, отделяла Аравию от остального мира, и оказались в поле зрения первого из арабских поселений, перед ними появился отряд вооружённых всадников, который без промедления напал на авангард их армии. Они легко отразили нападение, захватив несколько пленных, и попытались объяснить, что их миссия мирная. Язык настолько изменился, что они вообще с большим трудом понимали друг друга, но Ману сумел успокоить пленников и послал их договариваться о встрече с их вождём. После некоторой задержки и обмена сообщениями появился вождь, подозрительный и непримиримый. Однако в результате продолжительных переговоров и полного объяснения ситуации он несколько изменил своё отношение, и ему пришло в голову, что можно использовать это необычное вторжение в своих целях. Он смертельно враждовал с соседним племенем, поэтому, увидев силу мощной армии Ману, решил привлечь арийцев на свою сторону, чтобы с их помощью быстро расправиться со своими старыми врагами. Поэтому он подумал и предложил пришельцам обосноваться в большой пустынной долине на границе его территории.

Арийцы с благодарностью приняли это предложение и через непродолжительное время изменили внешний вид этой долины. Будучи высокоцивилизованным народом, они знали всё о технологии бурения скважин, поэтому вскоре долина имела хорошее орошение, а посередине её текла большая река. В течение года все их угодья были тщательно возделаны, и уже было получено несколько хороших урожаев. В течение трёх лет арийцы стали процветающим и самодостаточным сообществом.

Однако вождь, давший им разрешение, никоим образом не был доволен их успехами. Он с завистью смотрел на их достижения, полагая, что если это часть его территории, то его соплеменники, а не пришельцы, должны пожинать её плоды. Кроме того, когда он предложил Ману вместе напасть на соседей, тот совершенно откровенно сказал, что хотя они благодарны вождю и готовы в любое время защитить его от агрессии, они не будут участвовать в неспровоцированном нападении на мирных людей. Эта позиция очень разгневала вождя, тем более, что он не видел возможности заставить их подчиняться. В конце концов, он примирился со своим старым врагом и убедил его присоединиться, чтобы вместе истребить пришельцев.

Однако этот нехитрый план безнадёжно провалился: Ману победил и, уничтожив обоих вождей, сделался правителем объединённого государства. Когда битва закончилась, арабы спокойно приняли нового правителя, обнаружив вскоре, что они при новой власти стали жить намного лучше и теперь чувствуют себя более счастливыми, хотя бы потому, что стало меньше войн и больше спокойной работы. Таким образом, Ману, упрочив в Аравии своё положение, немедленно приступил к арианизации своих новых подданных. Другие племена время от времени нападали, но неизменно терпели поражение, сопровождавшееся тяжёлыми потерями, так что вскоре они пришли к выводу, что разумно оставить Ману в покое. Шли годы, его королевство процветало и крепло, в то время как постоянные междоусобицы ослабляли и разоряли племена соседей. Последовал закономерный результат: пользуясь представившимися возможностями, Ману поглощал племя за племенем, обычно без кровопролития и с полного согласия большинства. Сорок лет спустя, перед его кончиной, вся северная половина Аравии находилась под его властью и могла считаться определённо арийской. Он мог бы получить власть и на юге, если бы не появление религиозного фанатика, который напомнил своим подданным, что они — избранный народ. Этот человек, которого мы назовём Аластором, следовал указанию собственного Ману, данному ещё в древние времена, которое запрещало вступать в брак с пришельцами. Поэтому арабы ни в коем случае не должны были смешивать свою кровь с кровью язычников, которые пришли неизвестно откуда со своей мнимой цивилизацией и тиранией, отказывающей человеку в его неотъемлемом праве свободно убивать своего ближнего, когда ему заблагорассудится. Аластор апеллировал к яростному неприятию власти, которое является выдающейся чертой арабского характера, и южные племена, веками жестоко враждовавшие между собой, теперь фактически объединились, чтобы противостоять своему же, но перевоплотившемуся Ману. И они выступили против него от его же имени, сделав его древний наказ о чистоте расы своим объединяющим лозунгом.