Человек-Паук. Майлз Моралес

– Его никто не видел с понедельника, когда он пришел на работу весь избитый. После этого ни звонков, ни писем, -– сказал парень с бородой. Майлз поднял глаза, но тут же уткнулся взглядом в землю в поисках мусора. «Бенджи. Нет... вряд ли это тот парень с баскетбольной площадки. Не может быть», – подумал Майлз.

– Он, наверное, опять пробуется в «Никс»[25], – сказал паренек по имени Рики, коротышка в длинных штанах с подвернутыми штанинами.

– Он никогда не пробовался в «Никс», – сказал парень с наушниками.

– А мне говорил, что пробовался, – возразил Рики.

– А еще он сказал тебе, что у него самый высокий вертикальный прыжок в мире.

Все разразились смехом. Все, кроме Майлза.

– Он, наверное, просто ушел с этой дерьмовой работы, – сказал парень с наушниками, открыв мешок, чтобы Майлз мог стряхнуть в него мусор. Дождь наконец прекратился.

– И нам ничего не сказал? – спросил парень с зубочисткой. –Я звонил ему и все такое. Дважды.

– И он не перезвонил? – спросил бородатый.

– He-а. И причем это было уже давно. Он как будто испарился.

– В смысле испарился? – выпалил Майлз. Он не собирался вмешиваться, просто не удержался. Четверо парней в зеленых комбинезонах одновременно на него посмотрели.

– Ты знаешь Бенджи? – спросил Рики. Его голос был более резким, чем за секунду до этого. По его тону было понятно, что он спрашивал наполовину искренне, наполовину как бы говоря Майлзу, чтобы тот не лез не в свое дело.

– Э-э-э... нет, я просто...

И, прежде чем Майлз успел выразить слова, застрявшие в горле, парень в оранжевой шапке продолжил:

– Эй, да пофиг. Так я это к чему, если вы еще не пробовали сома в этом ресторанчике, «Пичис», сделайте себе одолжение. Они его делают в кукурузной панировке. Пальцы можно съесть, – он протянул руку и забрал у Майлза палку, сообщая, что работа окончена. Они уже дошли до общежития. – Ты тоже попробуй, пацан, – сказал парень в оранжевой шапке Майлзу. – Уверен, это намного лучше, чем то, что вы едите в своей моднявой школе.

ГЛАВА 13

– Доброе утро, гм... я собирался сказать «солнышко», но ты насквозь промок, так что... доброе утро, дождик, – сказал Ганке, когда Майлз вернулся в спальню. Ганке сидел на стуле, ел овсянку и смотрел телевизор.

Майлз ничего не ответил. Просто сел на кровать и закрыл лицо ладонями. Бенджи не заслуживал такой участи. Его похитили. И хотя Майлз не был в этом уверен, его мучило чувство, отдававшееся где-то в глубине живота, что именно так все и было.

– С тобой все хорошо? – спросил Ганке, повернувшись на стуле к Майлзу. Майлз не пошевелился.

– Да, – ответил он приглушенным голосом. – Я тут ходил в часовню, – Майлз наконец поднял голову.

– В школьную часовню? – удивленно переспросил Ганке. – Тебе что, во сне явилась собственная мать и приказала оторвать задницу от кровати и пойти туда?

Майлз не засмеялся.

– Там было закрыто. Наверное, я пришел слишком рано. Но я все-таки получил послание, – Майлз внезапно слез с кровати, наклонился и пошарил под ней, прежде чем наткнулся на веб-шутеры. Он бросил их на кровать, затем порылся в шкафу и снова выудил из него костюм. – А теперь я должен его передать.

– Майлз, что ты делаешь? – спросил Ганке. Майлз начал переодеваться. – Майлз, – Ганке поставил тарелку на стол, – еще и восьми утра нет.

– Слушай, я все хорошо обдумал, как ты и сказал, – Майлз стянул мокрые вещи, вытерся полотенцем, затем надел на себя костюм, обтянувший тело как вторая кожа. – И теперь я должен идти.

Он взял маску и подошел к зеркалу.

Ганке встал.

Майлз медленно опустил маску на лоб, затем на глаза. Как обычно, на секунду стало темно. Он открыл глаза, расправил маску на носу и подбородке. Снова посмотрелся в зеркало. Человек-Паук.

– Я думаю, ты правильно вчера сказал. Рыба гниет с головы. Тот старик и есть голова. И я должен остановить его. Он причиняет вред стольким людям. Людям, которых мы знаем. Людям, которых мы не знаем. Людям, которых уже даже нет в живых. Он причиняет вред моей семье, моим соседям, мне... Я не смогу ни о чем другом думать, пока не разберусь с этим. Какой толк быть героем, если я не могу спасти самого себя?

– Ты уверен в своем решении? – спросил Ганке. Он посмотрел на Майлза, в его лице не было ни намека на шутку, в голосе не звучало ни толики сарказма. Все-таки Ганке был Майлзу почти братом и по-родственному любил его.

– Уверен, – Майлз кивнул. -– Я не догадываюсь, я точно знаю. А знание – сила.

– Ас великой силой...