Человек-Паук: Заклятый враг

Перейдя на быстрый шаг, он посмотрел на угол 65-й улицы и заметил, как нескольких членов прессы пропускают внутрь через калитку. Питер достал выданное удостоверение, показал его охраняющим вход офицерам полиции в форме и позволил обыскать себя на наличие оружия.

Заметив установленную в одном конце шестигектарной поляны временную сцену с подиумом и микрофоном, Питер направился туда. Его мозг был забит информацией, почерпнутой в морге «Дейли Бьюгл». От этих мыслей портилось настроение, так что Питер постарался отвлечься и сосредоточился на виде Нью-Йорка и широком поле, куда он так любил приходить с тетей Мэй и дядей Беном, когда был ребенком.

Проходя мимо большого бюста Джузеппе Мадзини⁵, Питер остановился и прочитал выбитые на пьедестале слова: "Pensiero ed azione"⁶.

«Интересно, Док намеренно выбрал это место? – задумался Питер. – Неужели Отто считает себя патриотом, революционером, прямо как старина Джузеппе?»

Паркер вспомнил, как дядя Бен объяснял ему значение выгравированных слов, что вкупе с длинным списком беспокоящих его вещей, в том числе вероятности атаки ГИДРЫ, заставили его сказать «хм».

По счастью, паучье чутье мирно дремало, поэтому Питер уселся на раскладной стульчик и принялся ожидать начала мероприятия. Ровно в полдень собравшиеся представители прессы утихли и уставились на приближающуюся процессию. Возглавляли ее два офицера полиции, следом шло несколько головорезов, в которых Питер узнал вчерашних телохранителей, человек, который мог быть адвокатом, и сам гвоздь мероприятия, Доктор Отто Октавиус собственной персоной.

Несмотря на то что поляна была залита солнцем, на Доке красовались застегнутое на все пуговицы тяжелое длинное пальто и меховая шапка в русском стиле. Питер задумался, не прячутся ли под пальто щупальца, но гадать, так это или нет, было бессмысленно. За годы Осьминог перепробовал много различных поясов, и последние оказались достаточно компактными, чтобы их можно было спрятать под верхней одеждой. По правде говоря, металлические щупальца Октавиуса сами по себе были чудом минимализма, они могли так плотно обхватить фигуру Отто, что их ошибочно можно было принять за слишком широкий стан Доктора.

Процессия поднялась на сцену, и предположительно адвокат подошел к микрофону.

– Дамы и господа, спасибо, что нашли время присоединиться к нам сегодня. Доктор Октавиус будет краток, и он не собирается отвечать на вопросы после выступления.

Представителей прессы это не особо обрадовало, и они выразили свое недовольство тихим перешептыванием. При виде разочарования коллег на губах у Питера заиграла улыбка, и он поспешил скрыть ее.

Доктор подошел к микрофону. Он выглядел осунувшимся и передвигался как-то скованно. Питер подумал, что виной тому пальто, но предположил, что дело могло быть и в осьминожьем каркасе, если Октавиус его надел.

При виде представителей прессы Доктор улыбнулся, его рот превратился в идеально ровную горизонтальную щель от уха до уха, отчего его и без того тонкие губы показались еще тоньше.

«Великий старый лягушонок», – подумал Питер.

– Мне особо нечего вам предложить, так что я просто скажу вот что, – прохрипел Октавиус. Он сделал паузу, поправил свои толстые темные очки и убрал со лба выбившуюся прядку волос. – Власти сочли, что я выплатил свой долг перед обществом. Не буду говорить, что я был прав или что ошибался в действиях, которые привели к моему заключению, отмечу лишь, что все это – в прошлом. Более того, я не несу никакой ответственности за вчерашнее необоснованное нападение на мою персону. Я смог спастись от этого жестокого злодеяния только благодаря собственному интеллекту и предвидению.

Он снова сделал паузу, словно слова давались ему с трудом.

– Я – человек науки. Наука – моя страсть, моя жизнь. Я слишком долго был вдали от этого. Теперь намереваюсь полностью посвятить себя исследованиям. Я не преступник, не «суперзлодей», каким вы, представители прессы, частенько меня рисуете. Вы меня не знаете, и я намереваюсь сделать так, чтобы в дальнейшем вы вообще обо мне позабыли.

Октавиус закончил говорить и уставился на собравшихся злобным взглядом. Наступила неловкая тишина, которую нарушил его голос.

– Вот что я вам скажу: я не только ученый, я еще и мыслитель. И мне многое нужно обдумать. Мысли эти послужат на благо науки… хотя и необязательно на благо человечества. Я ничего не должен человечеству, и человечество ничего не должно мне взамен. Кроме того, я теперь еще и свободный человек и не собираюсь прятаться от тех из вас, кто предпочтет не верить мне. Чтобы покончить с подобными обвинениями, ради блага науки я планирую создать компанию… фирму. Если захочу, позже сообщу вам больше деталей. На сегодня это все, что я хотел вам сказать. Хорошего всем дня.

Собравшаяся вокруг толпа едва не оглушила Питера какофонией голосов. Журналисты загомонили одновременно, они задавали свои вопросы, пытаясь перекричать друг друга. Одному репортеру это удалось, и его вопрос заглушил все остальные.

– А что насчет ваших преступлений, Доктор? Вы рассчитываете, что мир так просто о них забудет?