«Человек, первым открывший Бродского Западу». Беседы с Джорджем Клайном

Но уже на заре знакомства вы оба привлекли внимание «официальных лиц».

Он собирался показать мне Фонтанный дом, где когда-то жила Ахматова. Когда мы шли пешком по ленинградским улицам, нам на хвост сел «кэгэбист»[28]. Иосиф обложил его крепкими русскими нецензурными словами, и нам пришлось оставить нашу затею.

У него уже был большой опыт общения с «кэгэбистами».

Иосифа впервые забрали и допросили в КГБ из‑за его публикации в подпольном альманахе[29] «Синтаксис» в 1960 году.

Итак, КГБ довольно рано внес в вашу дружбу колоритные обертоны. А затем вы простились с Бродским перед своим отъездом.

Обычно он говорил мне на прощанье «Don’t change» («Не меняйтесь») – эти слова он говорил на английском, либо, в последующие годы, «Khrani Vas Bog, Dzhordzh» («May God keep you, George»).

Любопытно. Для советского гражданина это, по-видимому, не было всего лишь сухой формулой вежливости. Но тот же самый человек написал стихотворение, которое заканчивается так: «единственная, в общем, благодать, доступная в деревне атеисту».

И еще кое-что произошло с ним в те годы, кое-что, о чем сейчас почти не упоминают, – непосредственный опыт, для описания которого он ввиду своего советского воспитания не имел ни языка, ни контекста. Из интервью 1988 года в Америке: