Человек Плюс

Первым человеком, превращенным в киборга, был, вероятно, Вилли Хартнетт. Здесь нет полной уверенности. Ходили упорные слухи о китайском эксперименте, прошедшем даже начальную фазу, а потом прекращенном. Но не было ни малейших сомнений, что Хартнетт единственный киборг, живущий и существующий в данный момент. Он был рожден типичным для человека способом, и в течение тридцати семи лет обладал типичной для людей внешностью. Только в последние восемнадцать месяцев он начал изменяться. Сначала перемены были небольшими и кратковременными. Сначала ему не удаляли сердце. Время от времени оно просто работало бок о бок с бесшумным ротативным насосом из мягкого пластика, который на неделю прикрепляли к плечу. Глаза тоже не удаляли... пока. Пока он учился распознавать размытые образы, которые показывала противно зудящая видеокамера, хирургически соединенная со зрительными нервами, глаза плотно заклеивали чем-то вроде лейкопластыря. Одна за другой на нем испытывались все системы, которые должны были превратить его в марсианина. И только после того, как каждый элемент был испытан, настроен и признан работающим нормально, были сделаны первые постоянные изменения. На самом деле не постоянные. Хартнетт судорожно цеплялся за это обещание. Хирурги обещали это Хартнетту, а Хартнетт - своей жене. Все эти изменения можно будет восстановить, и они будут восстановлены. После выполнения задания и удачного возвращения вся электроника будет удалена, ее место вновь займет мягкая, человеческая плоть, и он вновь примет нормальный человеческий вид. Хартнетт понимал - этот вид будет не совсем такой, как раньше. Они не смогут сохранить его собственные органы и ткани, они смогут всего лишь заменить их на равноценные. Мастера по пересадке органов и пластической хирургии приложат все усилия, чтобы он снова был похож на себя, однако вряд ли стоило рассчитывать, что он сможет путешествовать со старой фотографией в паспорте. Это не особенно огорчало Хартнетта. Он никогда не считал себя красавцем. Его удовлетворяло сознание того, что у него снова будут человеческие глаза. Не свои собственные, конечно. Но доктора обещали, что они будут голубыми, их будут закрывать веки с ресницами, и если повезет, то эти глаза даже смогут плакать (как предполагалось, от счастья). Его сердцем снова станет мышца с кулак размером, и она будет гнать красную человеческую кровь по всем уголкам и закоулкам его тела. Грудные мышцы будут всасывать воздух в легкие, где настоящие, человеческие альвеолы будут поглощать кислород и выделять углекислый газ. Большие, как у нетопыря, уширецепторы (кстати, они доставляли массу хлопот, их конструкция была рассчитана на марсианскую, а не земную силу тяжести, поэтому они все время отваливались, и с ними приходилось без конца бегать в лабораторию) будут демонтированы и исчезнут. С такими страданиями созданную и пересаженную искусственную кожу с не меньшими страданиями снимут и заменят человеческой, потеющей и волосатой. (Его собственная кожа все еще находилась под облегающим искусственным покрытием, но Хартнетт и не рассчитывал, что она перенесет эксперимент. На то время, что ей придется провести под искусственной кожей, ее естественные функции необходимо было остановить. Кожа почти наверняка утратит эти функции безвозвратно, и ее придется менять). Жена Хартнетта поставила ему еще одно условие. Она заставила его поклясться, что пока он носит карнавальный костюм киборга, он не покажется детям на глаза. К счастью, дети были еще в том возрасте, что слушались, а соучастие учителей, друзей, соседей, родственников одноклассников и всех остальных было обеспечено туманными намеками о тропическом некрозе и прочих заболеваниях кожи, поразивших Хартнетта. Людям, конечно, было любопытно, но намеки сработали, и никто не настаивал, чтобы отец Терри пришел на родительское собрание, или чтобы муж Бренды появился вместе с ней на пикнике. Сама Бренда Хартнетт пыталась не видеть мужа, но с течением времени любопытство пересилило ужас. Однажды она украдкой пробралась в "предбанник" камеры, где Вилли тренировался перед испытаниями на координацию, катаясь по красным пескам на велосипеде и балансируя тарелкой воды, поставленной на руль. Дон Кайман остался с ней, в твердой уверенности, что она упадет в обморок, или завизжит, или ее вырвет. Однако она обманула его ожидания, удивив себя ничуть не меньше, чем священника. Киборг слишком напоминал чудовище из японского фильма ужасов, чтобы принимать его всерьез. Только к вечеру она, наконец, связала большеухое и хрустальноглазое создание на велосипеде с отцом своих детей. А на следующий день пришла к медицинскому директору программы и заявила, что Вилли к этому времени, должно быть, уже помирает без хорошего траха, и она не видит, почему бы ей не угодить своему муженьку. Доктору пришлось объяснить ей то, чего не смог выговорить сам Вилли - при нынешнем состоянии знаний сохранение этих функций организма сочли излишним и невозможным, а потому их временно, эээ, отключили.