Человек плюс машина

— Имел честь, имел честь!.. — перебил его Эль-К. — Я тоже уже имел честь… сказать вам, что ваше концепция гроша ломаного не стоит! Гнет машинной цивилизации, урбанизм, разрыв с природой, атомизация индивида, отчуждение работника от продукта своего труда, внеличностный бюрократический механизм — все это общие места из книжек, дорогой мой, из книжек! Эти рассуждения набили оскомину!.. И, извините меня, для анализа нашей действительности они совершенно не годятся!.. Да вы посмотрите на реальное положение вещей, на то, что вокруг нас… вот здесь, конкретно, у нас в городке! Что останется от вашей концепции?! Нет-нет, в самом деле! Я не собираюсь заниматься демагогией!.. Давайте посмотрим, это важно для дальнейшего! Будем действовать методом «от противного», так вы лучше поймете то, что я хочу сказать. Давайте окинем трезвым взглядом непосредственно окружающее нас. — (Я при этом машинально отметил про себя, что его собственный взгляд — взгляд в прямом смысле — уже не был вполне трезвым.) — Что мы здесь находим? — продолжал он. — Отчуждение индивида от своего труда, где оно здесь? Его нет, потому что подавляющее большинство у нас — научные работники, занятые своей кровной темой, выполнение которой, кстати, не только приносит им моральное удовлетворение, но и весьма эффективно улучшает их социальный и экономический статус, повышает престиж и прочая и прочая!!! Издержки урбанизма, железобетонный лабиринт, каменные джунгли, где люди чахнут и гибнут от удушья, в тесноте и грязи, лишенные прелести живой природы, солнца, травки, чистой ключевой воды? Всего этого тоже нет, нет ничего похожего! Природа рядом, в двух шагах, перейди шоссе, и вот, — он показал рукой за окно, где до самого горизонта серела тайга, — и вот тебе и лес, и поле, и ручейки, любуйся, иди хоть две тысячи километров, пока тебя с вертолетов не разыщут, а то и сдохнешь от голода среди своей любимой природы девственной!.. Что там у вас дальше? Атомизация индивида, бездушная формализованная и рациональная бюрократическая организация, перед которой индивид чувствует себя обезличенным, и тому подобное? Нет, этого тоже нет. Отношения у нас за редким исключением домашние, семейные, соседские, так сказать, общинно-родовые. На вашем социологическом жаргоне у нас процветает патернализм, у нас — опять-таки на вашем языке — скорее органическая солидарность, хьюмен релей-шенс в лучшем виде! Некоторая стратифицированность присутствует, правда, но она обусловлена, главным образом, процессами современного разделения труда — физики больше общаются с физиками, химики — с химиками, — (я узнал теперь, откуда взялось все это в речах Марьи Григорьевны тогда, на банкете), — а также естественной разницей возрастов, если хотите — поколений… А в остальном… вертикальная мобильность у нас высокая, уровни жизни — выше среднего, проблемы досуга практически нет: надоело тебе здесь, езжай куда хочешь в командировку, так даже интереснее… Итак, где же ваша знаменитая фрустрация, деградация личности, эскапизм, аномия, возникающие как якобы неизбежные последствия… и так далее и тому подобное?! Как говорится, «всех этих слов на русском нет». Их нет, им неоткуда взяться, для них нет ни экономических, ни экологических, ни социальных условий!.. Нет, я не спорю…

и у нас кое-где порою наблюдаются отдельные негативные тенденции, порожденные во многом стихийным еще, не полностью управляемым развитием научно-технического прогресса. Но, во-первых, как вам известно, социальный контекст, в котором эти тенденции обнаруживают себя, принципиально иной… А во-вторых… мы с вами только что видели, условия вообще необычайно благоприятные, эти условия позволяют блокировать или вовсе элиминировать воздействия любого нежелательного для нас фактора. Мы в этом смысле являемся прообразом города будущего!.. И… одновременно… идеальная модель для футурологического эксперимента, для «идеального эксперимента»! И вот, когда я понял это…

От волнения у него внезапно случился, наверное, какой-то небольшой головной спазм — Эль-К скривился, сжал лоб рукой, поспешно налил себе еще и выпил; боль отпустила, и он продолжал.

20