Человек плюс машина

— Что «Виктор Викторович», что?! — окрысился он. — Я же говорю вам: все это были лишь шутки! Такой меж нами был принятстиль! Я не знал ничего, я мог только чувствовать, предполагать! Я и теперь ни-че-го не знаю! Я только пред-по-ла-гаю! Ясно вам это или нет? Ни-чего!.. Я только случайно видел однажды, примерно за неделю до пожара, как он в областном центре из керосиновой лавки выходил, а я на машине мимо ехал… Нет, вру, если по правде, то я его сам до центра подвез, высадил, направление, куда он двинулся, засек, а потом боковыми переулками наудачу опять на ту же трассу выскочил, гляжу, нет его… я осторожненько тронулся и гляжу, он из керосиновой лавки выходит. Меня не заметил. Я подождал и в лавку зашел. Керосину там не было, да Лелик и выходил с обычным своим портфелем, не с бидоном, да и ему глупо было бы бидон керосина за сорок километров везти… Но вот свечки, хозяйственные свечки там продавались! Я же, однако — повторяю вам в сотый раз, — не знаю, точно ли он покупал эти свечи, и у продавщицы я не спрашивал: что, дескать, у вас только что покупал джентльмен в кожаной шляпке и с чарли-чап-линской походочкой? Хотел спросить, но не спросил! И с Леликом я на эту тему больше не разговаривал… как и он со мною… Я лишь на последнем ученом совете, вы помните, не удержался, бросил фразочку насчет того, что, мол, от копеечной свечки Москва сгорела… и видел, какова была на это реакция Лелика. А вы обратили внимание на это?..

Я вспомнил подсмотренную мною сцену на лестнице в перерыве и кивнул. Валерий сидел с отвисшей челюстью.

— Япредполагаю, он сделал это так, — продолжал Эль-К. — Там на складе был один из люков под фальшпол, остался с тех пор незаделанным, когда на том месте находились стойки. Лелик, кончив с вами игру в преферанс, зашел к себе, потом еще несколько раз входил и выходил, пока охран-ница не задремала или же не запуталась окончательно, здесь он или уже ушел. Потом дождался у себя в каморке, пока все разойдутся, открыл люк, забрался под фальшпол — под ним же по всему залу ползать можно. Вот он всюду свечечки-то и расставил… Там, под фальшполом, полно мусору-стружек, деревянных обломков и обрезков полно еще осталось от строительства, да и в щели проваливается, уборщица иногда для облегчения своего труда, чтоб мусор не собирать, люки приоткроет и мусор туда сметает, я сам видел. Бумагу с печатающего устройства туда тоже неоднократно запихивали… Лелик свои свечечки, я думаю, мусором обложил, бумагой, стружками, да и зажег. Прием старинный. А сам вышел — мимо спящей охранницы. А мог и в окно вылезти (мог, кстати, вначале уйти, окно оставив открытым, а потом в окно обратно влезть)… Подзадержался, наверное: сперва Марья, а за ней Иван появились, спугнули его, пришлось ему притаиться, полежать под фальшполом. Но то, что они туда так поздно приходили, было, конечно, ему только на руку… А уж потом, когда он вышел, мы с Марьей и наткнулись на него, он переволновался, наверное, дышал свежим воздухом, чтобы успокоиться, а может быть, нарочно петлял, чтобы следы замести, чтоб его не видели, как он со стороны ВЦ к дому подходит…

— Но… но… почему же… — едва мог вымолвить Валерий на все это.

— Опять «почему же»! — затрясся Эль-К. — Почему же я «не сообщил», вы это хотите спросить, да?! А вы подумайте сами, у вас должно хватить на это ума — что именно я должен был сообщить?! Что?!! Нет, вы подумайте сами: ну, допустим даже, я прихожу к вашему начальству и сообщаю… Что я сообщаю?! Что я проводил эксперимент?! Меня сочтут за психа… Что мы с Аеликом в течение года шутили, посмеивались друг над другом?! Меня сочтут за дурака… Какие у меня доказательства-то?! Что мне доподлинно известно-то?! Разве сейчас мало у нас по городку ходит идиотов, и у каждого своя версия?! Чем моя лучше?.. Но предположим даже, они меня послушают и им, Аеликом то есть, займутся, то… Ведь он же выкрутится, выкрутится, точно вам говорю! Вы не представляете себе этого человека! Он наизнанку вывернется, а от них ускользнет меж пальцев, точно вам говорю! Вы меня понимаете? Вы же его не знаете!.. А что тогда?!

Он вдруг явственно застучал зубами и должен был прикусить нижнюю губу. Перед нами вновь была дрожащая тварь, трясущаяся комнатная собачонка, нет — вовсе какое-то недосущество, нежизнеспособный мутант, тупиковый отросток в эволюционном развитии. Расширенный, будто после атропина, взгляд его блуждал по комнате, с предмета на предмет… и я, машинально прослеживая те точки, где он на мгновение фиксировался, внезапно все понял.

— Вы что, боитесь?! — спросил я его. — Боитесь…. Лелика?! И все эти замки и запоры — это от него?! А топор, молоток — это против него тоже?! А охотничьи приготовления? Вы держите ружье заряженным!.. Эль-К судорожно сглотнул.

— Он способен на все…

— Вы думаете, он опасается, что вы все-таки можете его выдать… пойти и рассказать… про свечечку и тому подобное?

— Он способен на все, — повторил Эль-К. — Не оставляйте меня… одного…

— Он угрожал вам… кроме того случая на лестнице в институте?