Человек по имени Феникс (СИ)

— Феникс не может стать слабее. Ваш повелитель всегда будет сильнейшим!

— Мы не признаем твоей власти. Пора бы уже это запомнить!

— Можете и дальше не признавать; но я признаю вас своими подчиненными.

— Ах ты, гад! — сзади меня раздался женский голосок и в ту же секунду я впечатался головой в землю. Перед глазами загорелись, затанцевали звезды, а спину обожгло болью. Надо мной встала, словно гладиатор над поверженным противником, красивая черноволосая женщина, с пугающе оскаленными зубами, и окровавленной рукой. Я понял, что она неплохую дырку во мне процарапала, прежде чем завалить на землю. Она хотела меня добить, но я опомнился и лягнул ее ногами. Видимо из—за потери крови я действовал несколько замедленно. Ей удалось отскочить. Но я получил возможность вновь атаковать ее, на этот раз слабым током магии, и еще дальше оттолкнуть от себя. На большее в текущем состоянии, когда перед глазами все пляшет, а кровь из ран бьет фонтанами, я сделать не могу. Но все же нашел в себе сил подняться на ноги, ведь если останусь лежать, то точно убьют. Нельзя показывать слабость!

— Доченька, зачем ты его во время разговора сбила, — посмеиваясь, отругал фурию вождь. — Могла бы и понежнее с ним, он же Феникс.

— Он назвал нас рабами! — прокричала девушка, готовясь повторно броситься на меня. — Да еще это он — тот, кто поймал меня раненую и привел в плен колдунам!

Точно! Это же та самая раненая девушка! И как я мог не узнать ее красоту. Может всему виной то, что сейчас не совсем подходящее время любоваться красотой человека, кто готов вот—вот вырвать мне сердце или любой другой важный орган?!

— Уйми дочь, вождь! — спокойно и властно произнес я, внутренне же корчась от боли. Я собирался не допустить нового нападения на себя и готовился блефовать до последнего, потому что ни на что иное сил у меня пока что не хватит. Нужно тянуть время, чтобы раны немного затянулись, а магия вернулась. — Иначе испорчу ее красоту!

— Ах ты, гад! — взревела фурия и на этот раз я с ней полностью согласен. Так говорить о прекрасной даме невероятно мерзко, но что делать?! У меня нет другой возможности, кроме как напугать. Так они хотя бы не заметят, что меня в таком состоянии, и легкий ветерок может отправить в нокаут.

— Прекрати, Коша! — приказал дочери Растак, поверив, что я могу ей навредить. — Даже для тебя он слишком силен!

— Но я один раз его уже ранила! Он сейчас уже готовится умереть! Нужно только добить!

— Если он умирает, то почему стоит столь спокойно и слушает нашу перепалку? Он понимает, что ты ему не соперник!

Ничего такого я не понимаю. А стою спокойно потому что при любом движении могу упасть и больше не подняться. И не реагирую на их слова, потому как в ушах стоит непонятный шум и голоса доносятся до меня, словно из могилы. Это я одной ногой в могиле!

— Хорошо отец, — согласилась дочь и перестала приближаться.

Я вздохнул с облегчением. Вроде бы они решили, что я им не по зубам. Нужно тянуть время и надеяться, что регенерация, спасшая даже от демона, сумеет залатать крупные дыры в теле и у меня появиться возможность, если не сражаться, то хотя бы просто выжить.

— Так зачем ты пришел к нам в лагерь, раз не желаешь убивать?

— Мир, — с трудом, но произнес я. — Предлагаю мир.

— Мир?! — рассмеялся вождь, а следом за ним прочие оборотни. — Вы нападаете на наши селения, похищаете и раните мою единственную дочь, а потом просите мира, боясь войны и смерти?! Совсем трусами стали?!

— Я не...

Меня бесцеремонно прервали, но я этому рад. Оказалось сложно произнести слова, не простонав от боли, и потому я радовался предоставленной передышке.

— Меня ранили не колдуны! — закричала девушка на отца. — В который раз говорю, что эти слабаки не сумели бы меня достать! Это сделал человек в белом балахоне. Я же говорила...

— Да—да, — поспешил согласиться с бойкой дочерью вождь. — Но похищение и разорение деревень — это явно вина колдунов!

— Я никого не похищал. Увидев, раненую девушку — принес ее в Холмогор и сдал на руки целительнице. Никто не пытался похитить вашу дочь. Ей хотели помочь, но она, не поняв ситуации, сбежала.

— Не может быть! — не поверила моим словам девушка.

— В его словах не слышно лжи, — удивился вождь, а я подумал, что не стоит ему доверять так уж безоговорочно своей интуиции. — Но как же нападения на деревни?

Вождь Растак уже не так сильно уверен, что их нападение на колдунов оправдано, а если отклоню еще и последний довод, то у оборотней не останется причин для войны!

— Я не знаю ничего о нападениях. На какие деревни напали?

— На дальние деревни Края, возле самой Границы, — уже вполне доброжелательно ответил вождь.

— И ты не подумал, что колдуны просто не в состоянии атаковать деревни, которые находятся на противоположенном крае ваших территорий?! Как бы они пробрались туда через ваши земли? И зачем, если можно напасть на деревни, расположенные возле реки—Матушки?!

— Ты прав, — задумался Растак. — Но кто же тогда нас атаковал?