Человек по имени Как-его-там. Полиция, полиция, картофельное пюре! Негодяй из Сефлё

Несколько раз во время допроса Свенссон падал духом, начинал плакать, но опять брал себя в руки и заверял, что благодарен за то, что получил возможность все объяснить. Он несколько раз повторил, что рад их приходу. Но если бы они его не нашли, он вряд ли бы выдержал долго и пришел бы сам. В том, что он сделал, он не раскаивался.

Не важно, что придется сесть в тюрьму, жизнь его уже искалечена, и он не в состоянии начать новую.

По окончании допроса, когда все уже было сказано, он пожал руки Монссону и Мартину Беку и поблагодарил их. Его отвели в камеру.

После того как за ним закрылась дверь, в кабинете долго стояла тишина. Наконец Монссон встал, подошел к окну и посмотрел на тюремный двор.

– Черт подери, – пробормотал он.

– Надеюсь, приговор будет мягким, – сказал Бек.

В дверь постучали, и вошел Скакке.

– Как дела? – спросил он.

Ему ответили не сразу. Потом Монссон произнес:

– Примерно так, как мы предполагали.

– Хладнокровный, дьявол, – сказал Скакке, – просто взял и застрелил. Почему он это сделал?

– Подожди, сейчас услышишь. – Мартин Бек перемотал ленту магнитофона, нажал кнопку, и катушки завертелись.

– Но как вы узнали, что Пальмгрен как раз в это время находится в отеле «Савой»? – Это был голос Монссона.

– Я этого не знал. Я просто проезжал мимо. – Бертиль Свенссон.

– Будет лучше все изложить по порядку. Расскажите, что вы делали в течение дня в среду. – Это был Мартин Бек.

С.: Мой отпуск начался в понедельник, так что в среду я был свободен. Утром ничего особенного не делал, просто болтался дома. Постирал рубашки и нижнее белье. На завтрак съел яичницу и выпил кофе. Вымыл посуду и отправился за покупками. Я пошел в супермаркет на площади Вернхемсторьет, это не самый близкий ко мне магазин, но просто хотелось убить время. У меня мало знакомых в Мальмё, всего несколько товарищей по работе, но сейчас время отпусков, и все разъехались. Сделав покупки, вернулся домой. Было очень жарко, и мне не хотелось больше выходить. Я лег на кровать и стал читать книгу. К вечеру стало прохладнее, и в половине седьмого я поехал на велосипеде в тир.

Б.: В какой тир?

С.: В тир, где я обычно стреляю, в Лимхамне.

М.: У вас был с собой револьвер?

С.: Да, его можно оставлять в клубе, но я обычно беру его с собой.

Б.: Продолжайте.

С.: Я пострелял с час. Вообще-то, у меня нет на это денег, ведь все это довольно дорого: патроны, членские взносы, но надо же иметь хоть какое-то удовольствие.

М.: Давно ли у вас револьвер?

С.: Довольно давно. Я купил его лет десять назад, когда выиграл деньги в лотерее. Я всегда любил стрелять. Когда я был мальчишкой, мне всегда хотелось иметь духовое ружье, но родители у меня были бедные, не могли и не желали его покупать. Больше всего мне нравилось ходить в тир и стрелять в жестяных оленей.

Б.: Вы хорошо стреляете?

С.: Да, могу сказать, хорошо. Я несколько раз выигрывал на соревнованиях.

Б.: Продолжайте.

С.: Когда я кончил стрелять, я поехал на велосипеде в город.

М.: А револьвер?

С.: Он лежал в коробке на багажнике. Я ехал по велосипедной дорожке вдоль гавани Лимхамн, потом мимо музея[93] и здания суда. На углу Норра Валльгатан и Хамнгатан мне пришлось остановиться из-за красного света, и тут я его увидел.

М.: Виктора Пальмгрена?

С.: Да. В окне «Савоя». Он стоял, а за столом сидело много людей.

М.: Вы сказали раньше, что никогда не видели Пальмгрена. Как же вы узнали, что это он?

С.: Я много раз видел его фото в газетах.

Б.: И что вы сделали?

С.: Я, по правде сказать, не думал, что я делаю, и одновременно знал, что я сделаю. Трудно объяснить. Я проехал мимо входа в «Савой» и поставил велосипед. Вынул револьвер из коробки и сунул за пазуху. Сначала зарядил его, людей вокруг не было, я стоял спиной к улице и держал револьвер в коробке, зарядил два патрона. Затем вошел в ресторан и выстрелил ему в голову. Он упал на стол. Я увидел, что ближайшее окно открыто, вылез через него и пошел к велосипеду.

М.: Вы не боялись, что вас задержат? Ведь в ресторане было много людей.

С.: Я об этом не думал, мне нужно было только убить этого дьявола.

Б.: Видели ли вы, что окно открыто, до того, как вы вошли?

С.: Нет, я об этом не думал. И не думал, что смогу уйти. И только когда увидел, что он упал, а на меня никто не обращает внимания, я начал думать о том, как оттуда выбраться.

Б.: Что вы сделали потом?

С.: Я положил револьвер снова в коробку и поехал через Петрибрун мимо Центрального вокзала. Я не знал точно, когда отходят суда, но помнил, что катера на подводных крыльях отходят каждый час. На вокзальных часах было двадцать минут девятого, я поехал к зданию, где проверяют молочные изделия, и поставил велосипед там. Потом пошел и купил билет на катер. Коробку с револьвером взял с собой. Мне казалось странным, что меня не ищут. Когда катер отошел, я стоял на палубе, стюардесса сказала, чтобы я спустился вниз, но я не послушался и продолжал стоять до тех пор, пока мы дошли почти до середины Зунда. Там я бросил коробку с револьвером и патронами в море, спустился вниз и сел.