Человек по имени Как-его-там. Полиция, полиция, картофельное пюре! Негодяй из Сефлё

В письме упоминаются полицейские Ганс Леннарт Свенсcон и Йоран Брустрём. Они единогласно заявили, что женщина, на их взгляд, находилась в тяжелой стадии опьянения. Полицейский комиссар Стиг Нюман со своей стороны заявил, что она уже не могла сколько-нибудь связно выразить свои мысли. В архив.

Рённ отложил письмо и вздохнул. Он припомнил, что в интервью начальника государственной полиции говорилось, будто из 742 жалоб, адресованных за последние три года уполномоченному риксдага и касающихся превышения власти чинами полиции, только одна была передана прокурору для возбуждения дела.

«Интересно, о чем это свидетельствует?» – подумал Рённ.

То, что начальник полиции во всеуслышание делает такие признания, просто лишний раз характеризует его умственные способности.

Следующая жалоба была короткой, написана карандашом на разлинованном листке, вырванном из блокнота.

Почтеннейший господин уполномоченный!

В пятницу я напился дива тут нет я и раньше напивался, а если полиция меня забирала проводил ночь в участке. Я человек миролюбивый и не скандалю из-за таких пустяков. В пятницу я стало быть тоже перебрал и думал что меня как обычно сунут в камеру но не тут-то было полицейский которого я прежде никогда не видел вошел и начал меня избивать. Я очень удивился, я ничего плохого не делал а полицейский бранился и чертыхался и бил меня. Я пишу эту жалобу, чтобы он в другой раз так не делал. Он рослый такой здоровый и с золотым кантом на куртке.

^{Юэль Юханссон}

Служебные пометки. Жалобщик известен как запойный пьяница далеко за пределами упомянутого округа. Полицейский похож по описанию на комиссара Нюмана. Нюман же утверждает, что никогда в жизни его не видел, хотя знает по имени. Ком. Нюман категорически отрицает факт избиения в камере. В архив.

Рённ занес данные в записную книжку, от души надеясь, что сумеет впоследствии расшифровать свои каракули. Перед тем как взяться за две оставшиеся жалобы, он снял очки и протер слезящиеся от усталости глаза. Потом моргнул несколько раз и начал читать:

Мой муж родился в Венгрии и не очень хорошо владеет шведским языком. Поэтому за него пишу я, его жена. Вот уже много лет мой муж страдает эпилепсией и получает пенсию по болезни. Болезнь эта выражается в припадках: он падает и бьется; обычно он загодя чувствует, что скоро припадок, и отсиживается дома, но иногда он ничего загодя не чувствует, и тогда припадок может застать его врасплох. Врач дает ему лекарство, и я за много лет совместной жизни выучилась за ним ухаживать. И еще я должна сказать, что одного мой муж никогда не делал и не делает – он не пьет и скорее позволит убить себя, чем прикоснется к спиртному.