Человек по кличке Мышь

Мышь явно был в бешенстве. Он уже перепробовал все свои уловки, чтобы отвязаться от Зануды. Начинал бежать, потом вдруг останавливался, бесцельно пялился в пустоту с четверть часа и тут же стремглав нырял в ближайший магазин и слонялся там бог знает сколько времени. Безрезультатно! Логно следовал за ним неотступно и молча. И только лицо его делалось все мрачнее и мрачнее, пока, наконец, после того как была выкурена последняя сигарета, оно и вовсе не стало угрюмым. Инспектор прекрасно понимал, что нескоро сумеет отлучиться в табачную лавку за новой пачкой сигарет. Мышь не позволит, сразу же улизнет прочь.

Дневные выпуски газет поместили весьма скудную информацию о ходе расследования. Никаких заголовков, набранных жирным шрифтом, никаких фотографий и подписей под ними.

Сегодня утром в Париж прилетел господин Мартин Остин, вицепрезидент компании СМБ, более известной как Базельская группа. Он остановился в отеле на улице Риволи и незамедлительно встретился с рядом официальных лиц, в том числе с послом Швейцарии во Франции, а также с некоторыми руководящими чиновниками французского министерства внутренних дел. В одиннадцать часов дня месье Остин принял у себя старшего инспектора Люка, после чего сделал ряд важных заявлений. В частности, по его глубокому убеждению, французская полиция проявила излишнее рвение, инициировав расследование без веских на то оснований, поторопившись придать нежелательной огласке некоторые сугубо приватные факты из личной жизни месье Лоёма. Так, по словам Мартина Остина, нет ничего загадочного в том, что месье Лоём исчез на некоторое время из поля зрения персонала гостиницы. Всем известно его пристрастие к уединенной жизни. Вполне возможно, он просто удалился в деревню, чтобы насладиться тишиной и провести несколько дней вдали от городской суеты. Разумеется, газет он там не читает, а потому и не в курсе, какая шумиха поднялась в прессе вокруг его персоны.

И на этом точка. Никаких упоминаний о Мюллере, Доре или, тем более, о молодой женщине по имени Люси Бойсвин. Также ни полслова

о бродяге по кличке Мышь, чьими фотографиями и хвастливыми заявлениями, сделанными накануне представителям прессы, пестрели все утренние газеты.

По всему чувствовалось, что Мартин Остин согласовал ход расследования на самом верху. Седовласый дородный господин, облаченный в строгий черный костюм, с неизменной сигарой во рту, едким дымом которой он окуривал всех, с кем беседовал в течение дня, судя по всему, не намерен был шутить и сразу же взял все в свои руки.

Трудно было представить себе этого месье смеющимся. Наверное, в последний раз Мартин Остин смеялся в далеком-далеком детстве. Когда он тяжелой поступью величественно входил в комнату, с непроницаемым выражением лица и равнодушным взглядом, то всем присутствующим мгновенно становилось ясно, кто здесь главный.

Во всяком случае, персонал отеля понял это сразу же, как только Мартин Остин вылез из такси и угрожающим жестом пресек попытку швейцара взять у него из рук небольшой кейс.

Подойдя к стойке администратора, он грозно прорычал молодому человеку в униформе:

— Мартин Остин!

И ему тут же вручили ключи от номера и кипу телеграмм, пришедших на его имя. Бизнесмен просмотрел их, не отходя от стойки, ловко вскрывая телеграммы ногтем. Он читал их с таким видом, словно хотел испепелить взглядом не только бумаги, но и сами буквы.

Спустя десять минут после появления бизнесмена в отеле к парадному входу подкатил шикарный лимузин с дипломатическими номерами и увез господина Остина в посольство, где он был принят самим послом. Мгновенно поддавшись диктату важного гостя, посол поспешил связаться с министром внутренних дел и вызвался лично сопровождать его во Дворец правосудия.