Человек последнего круга

Нас дома не было, когда соседей забирали. Говорят, крики на весь дом стояли. Но ни одна сволочь не заступилась. Мы с базара вернулись, а у них дверь настежь, в квартире кровища, все перевернуто, и никого, ни взрослых, ни детей... Ну, я со своей инструктаж провел, как и что делать в экстренных случаях. Приготовили необходимые вещи, стали деньги откладывать на дорогу. Решил своих за Абакан, в Аскиз, к тетке отправить. Там вроде спокойно, дальше Междуреченска мятеж не продвинулся. Красноярцы и хакасы сразу же отделились и объявили о независимой республике. Делегатов от мятежников, не разговаривая, выперли вон за новую границу... Денег не хватало, давно бы своих отправил и сам с ними уехал... Если бы не автомат... И на хрена я его покупал?! Почему не уезжал сразу?! Чего дожидался?! Дождался... Жили, как на мине. Жена любого шума ночью боялась. Даже Лорд - ротвейлер - и тот нервным стал.

Пришли за мной через месяц. По всем раскладам, должны они были за меня взяться месяца через три, у них посерьезнее меня враги были. Я знаю, кто меня сдал - мой бывший компаньон по издательскому бизнесу. Идея проста, как ясный день - меня забирают, и все дело переходит к нему как фактически, так и юридически. Ну да, Бог даст, встретимся.

Пришли за мной ночью, в третьем часу. Они же спецподовцы - специальное подразделение, днем свое дело стыдятся делать.

В дверь позвонили. Жена меня разбудила, я не слышал звонка, после "халтуры" на товарной станции спал как убитый. Лорд у дверей заходил. Жена подняла девчонок и быстро их одела. Я к двери подошел, тяну время, смотрю в глазок. Глазок снаружи закрыли. Лорд у ног трется, скалится, шерсть на загривке дыбом.

- Кто? - спрашиваю.

- Проверка документов. Откройте.

- Минутку, - говорю, а сам жене показываю, чтобы выходила на лоджию, перебиралась с девчонками на соседнюю, и, если с той стороны дома никого нет, начинали спускаться через пожарный люк. Достаю из шкафа автомат, снимаю тряпки, вставляю рожок.

- Иду-иду, - кричу. Подхожу к двери и цепляю цепочку. Начинаю медленно открывать замок. Только открыл, как первый всей тушей в дверь ухнулся, вышибить хотел. Цепочку я сам крепил, выдержала. Я с Лордом за выступ стены отскочил. Они всей толпой на дверь бросились. Цепочка к чертям. И тогда я спускаю Лорда. И он первого сразу же за горло, только кровь хлынула. Собаки они не ждали. Может, и ждали, но ротвейлер - это не овчарка, хамства не прощает. Второй на Лорда автоматом замахнулся. Лорд и его сбил с ног. Они в собаку очередь. Ну, тогда и я нажал курок. Аж куски от бронежилетов полетели. Я их не жалел, я знал, они меня убивать пришли. Последнего, пятого, отправил к Богу на лестничной площадке. Он уже уползал. Меня увидел и стал "лимонку" из подсумка вытаскивать. Я помог вытащить гранату, вырвал чеку, гранату оставил ему, а с чекой вернулся в квартиру. Закрыл изрешеченную дверь на все замки, но ее тут же сорвало взрывной волной и ошметками. Я по лоджиям вниз. Спустился и бегу за гаражи. Мои там стоят. Жена бледная, думала, меня убили. Побежали, прячась за гаражи. Спецпод на машине приехал, погоня наверняка будет. Но уходить надо не через парк. Эти интеллектуалы как раз туда и бросятся нас искать. В соседнем доме много квартир после арестов пустовало...

Вот такую я им, борцам за светлое будущее, встречу организовал. Лорда жалко. Отличный был пес.

И ведь уже второй допрос они ни слова об этом не говорят. Мне и так, судя по всему, за идейность шла пожизненная каторга, а за эти пять трупов, и потом еще за четверых в пойме, верная вышка. Или потому не спрашивают, что участь моя в общем и целом определена, смерти мне не избежать. Их рассказы мои заинтересовали, избранные места. Информация и ее источник. Когда у меня был третий контакт? Когда я в очередной раз решительно завязал, бросил промысел кабацкого музыканта, когда вдруг ясно понял, что для меня музыка - это не профессия, это состояние, и пошел вулканизаторщиком на Шинный работать. Надоело мне биться головой о стену социалистического реализма, изображать непризнанный талант. У меня готового материала в архивах на тридцать лет. Тридцать лет можно ничего не сочинять, а только брать старое, чуть-чуть подновляя по надобности. Он мне мешал - этот материал, я уже вырос из него. Но чтобы перейти в новое качество, надо реализовать старое или избавиться от него. Я не верю в истории, когда, работая только в стол, никому ничего не показывая, можно вырасти в большого композитора, или писателя, или художника. И я ушел на шинный завод, променяв пьяные кабацкие рожи на покрытые тальком, застывшие в похмельной беспросветности маски. Выбор у меня был небольшой...