Человек проходит сквозь стену

Гарри изучал способы привлечь внимание прессы, которые он позднее доведет до совершенства. Он понимал, что газетного репортера редко молено уговорить написать статью, но импресарио или любой, кто тратит деньги на рекламу в прессе, может пробить в газете заметку наподобие той, в которой говорилось о случае в полицейском участке.

Некоторых редакторов вообще не интересовали публикации о представлениях. Другие гонялись за чем-то новеньким. Заголовки статей свидетельствовали о некоторых успехах в этом деле: «Представление в полицейском участке» — уорчестерская «Дэйли Стар»; «Ускользнуивший от всех» — фолл-риверская «Дейли Глоб»; «Гудини удивляет полицию» — паттер-сонская «Гардиан».

Но все же Гудини был напрочь лишен изобретательности. Шоу в конце концов умерло, и произошло это в Вунсокете 14 апреля 1896 года. «Ивиин Колл» сообщила о трагедии: «ИМПРЕСАРИО АРЕСТОВАН. У Компании «Гэйти Герлз» большие неприятности».

Харви, судя по всему, был обвинен в утаивании доходов и сокрытии активов. Это действительно были неприятности. С «Гэйти Герлз» было покончено.

Но не с Гудини. С неукротимым оптимизмом человека, стоявшего перед выбором Наполеона, следовать ли за своей звездой, двадцатилетний фокусник отказался признать поражение. Среди людей, работающих в шоу-бизнесе, бытует поговорка: «Каждый провал чуть-чуть приближает вас к успеху, до которого рукой подать». Для Гарри это было чем-то вроде кредо, непогрешимого догмата.

И удача вроде бы улыбнулась ему, когда они с Бесс встретили Джеймса Дули, добродушного церковного органиста, который незадолго до того стал профессиональным фокусником. Будучи в течение многих лет фокусником-любителем, Дули вложил свои сбережения в программу, связанную исключительно с «волшебством». У него хватило, однако, ума набрать себе в помощь профессионалов. Он подписал контракт на турне с Гарри и Бесс.

В качестве псевдонима Дули выбрал имя «Марко». В имени было что-то экзотическое, однако, как оказалось впоследствии, Дули ошибся в своем выборе.

Компания открыла сезон в Новой Шотландии, и дела сразу пошли из рук вон плохо. Лишь немногим зрителям нравился Марко. Их интерес несколько возрос, когда Марко стал шумно представлять свою компанию следующим образом: «Леди и джентльмены, — говорил Марко, — в этом своем последнем турне я решил не перетруждаться и теперь представляю вам мою дочь (Бесс, конечно) и ее мужа Гудини, который в качестве моего преемника покажет мой знаменитый трюк с наручниками!»

К счастью, представление пользовалось некоторым успехом, однако было заметно, что дела идут все хуже. В конце концов Гарри и Бесс поняли, почему. В предыдущем сезоне еще один артист, использовавший имя Марко, уже «прогулялся по территории». Он громко рекламировал себя, но выступал ужасно. Новая Шотландия не хотела больше никаких «Марко». Деньги, уходившие на рекламные афиши и объявления в городах во время турне, затрачивались на пустые залы.

За утро у Гарри это был уже второй прокол, и он понимал: надо что-то делать. Неудачи способствовали росту его таланта в области рекламы. Он придумал трюк. Его привяжут к лошади, как будто он бандит с Дикого Запада, которого привозит в город шериф. Его руки будут связаны за спиной, а ноги — под брюхом лошади. И он выпутается из безнадежной и потенциально опасной ситуации!

Чтобы обеспечить хорошую рекламу, он пригласил владельца местной газеты стать свидетелем великого трюка. Но в организационной суете Гарри забыл первое правило искусства высвобождения: прежде, чем исполнить трюк, отрепетируй его без свидетелей.

Верно, что на конюшне он потребовал самую спокойную лошадь. Но то ли хозяин конюшни любил пошутить, то ли у него была плохая память. Гарри получил заурядную клячу, которая, едва ее отпустили, начала брыкаться. Поскольку Гарри был крепко привязан, лошадь не могла сбросить его. Можно было опасаться самого страшного: устав бить копытами, лошадь могла начать кататься по земле. Гари знал, что лошади так делают. Знали, наверное, и зрители.

Никогда еще на спину этого животного не привязывали человека. Оно предпринимало все усилия, чтобы сбросить его. И вот Гарри «докатался». Когда лошадь начала уставать и понимать, что ей не удастся избавиться от упрямого седока, Гудини смог сосредоточить все усилия на борьбе с веревками. Но он был уже в нескольких милях от города, на пустынной дороге, где не нашлось ни газетчиков, ни зрителей.

В альбоме Гудини не упоминается об этом унизительном, опасном и смешном эпизоде. Гудини всегда был слишком тщеславен, чтобы собирать вырезки, в которых сообщалось о его конфузах. Но местная газета, наверное, от души потешалась над ним, и Гарри, должно быть, предпочел бы, чтобы ему крепко намяли бока в драке. Никогда в жизни не сносил он насмешек и даже дружеских подтруниваний.