Человек проходит сквозь стену

22 июня был днем годовщины свадьбы Гарри и Бесс, который они всегда праздновали. В этот вечер они взяли сэра Артура с женой с собой в театр. Вечер был прощальным, так как супруги Конан Дойл на другой день отплывали домой. В театре показывали пьесу Рэймонда Хичкока, и тот был в прекрасной форме. Он представил супругов Конан Дойл публике и попросил Гудини показать что-нибудь в их честь. Гарри сделал вид, что смущен, но, подбадриваемый Хичи, сэром Артуром и настырной публикой, вышел на сцену и обнаружил, как это ни странно, у себя в кармане пять пакетов штопальных иголок и катушку с нитками…

Спектакль Хичкока был прерван. Впервые в истории шоу-бизнеса приглашенный в качестве гостя артист нарушил заведенный на Бродвее порядок.

Создателю Шерлока Холмса Гудини представлялся загадочной фигурой. Метод Холмса, как было сказано в одном из ранних его рассказов, состоял в умении наблюдать и делать выводы. Необыкновенные способности Конан Дойла к наблюдениям, помогавшие ему раскрывать уголовные преступления, оказались бесполезными при встрече с магией. В многочисленных разговорах н письмах Гудини старался объяснить ему это, но безуспешно: сэр Артур становился все более и более легковерным, и в конце концов это привело к неизбежному разрыву.

В конце сезона Гудини стал все яростнее разоблачать проделки спиритов. Иногда, чтобы как-то разнообразить свое представление, он включал в него показ какого-нибудь медиумного трюка, что всегда принималось публикой с восторгом.

Он вел ожесточенную борьбу, участвуя в концертных программах иногда по нескольку раз в неделю, за сохранение своего места ведущего артиста варьете.

В Лос-Анджелесе он устроил скандал директору театра за то, что о двух других актах концерта писали в газетах, а о его выступлении — нет. Он подготовил новый впечатляющий номер, названный «освобождением из огня». Бойскауты привязывали его к столбу и, разложив вокруг хворост, подносили к нему зажженную спичку. Гудини должен был развязать веревки прежде, чем пламя охватит его. Но скауты, следуя знаменитому лозунгу «Будь всегда готов», принесли с собой канистру керосина! Когда Гудини освободился от веревок, его брюки были объяты пламенем. Чудо заключалось не в том, что он освободился, а в том, что не пострадал от огня.

Затем Гудини представил совершенно безопасный, но в то же время весьма странный номер: он показал трюки медиумов таким образом, что избранная публикой комиссия ничего не могла понять, тогда как большая часть публики видела, как все это делается. Он попросту завязал глаза членам комиссии, имитируя традиционную темноту сеансной комнаты. Эта идея не блистала новизной: его старый друг Джо Ринн делал нечто подобное в течение многих лет то ли как полупрофессионал, то ли как любитель. Ринн, действительно, не был профессиональным артистом, но его представления вызывали некоторый интерес, и о нем писали газеты. В руках Гудини этот номер стал сенсацией.

Постепенно влияние спиритизма на общество росло. Этому способствовал литературный престиж Конан Дойла: всеми любимый автор продолжал слепо дозе-рять шарлатанам, причем не всегда даже умным и талантливым. Он начал приписывать спиритические способности даже обычным артистам варьете, лишь бы они умели делать то, что он не мог немедленно объяснить. Одного из них звали Джулиус Зандиг. Он практиковал чтение мыслей при помощи очень сложного кода, разработанного вместе с женой. Однако Джулиус занимал какие-то посты в обществе американских иллюзионистов и никогда не утверждал (прежде чем не стал стар, нищ и немощен), что обладает какими-либо сверхъестественными способностями.

В результате лекционного турне Конан Дойла журнал «Наука в США» от 18 ноября 1912 года предложил две тысячи долларов любому, кто сможет сфотографировать духов при соблюдении определенных тестовых условий, и две с половиной тысячи — тому медиуму, который сумеет вызвать физические явления: постукивания, огонь, левитацию и так далее. Тоже под строгим контролем.

Конан Дойл, комментируя это сообщение, писал: «Я не понимаю, зачем присуждать призы за фотографии спиритических явлений. На это предложение могут откликнуться очень много жуликов с обоих континентов. Зачем вообще присуждать призы, когда и так существует достаточно много доказательств реальности этих явлений?»

Делая свое предложение, журнал ничем не рисковал. Напротив, оно обеспечивало верную рекламу и резкий рост тиража. Редакция считала, что вряд ли найдутся медиумы, которые рискнут подвергнуться испытанию на неизвестных им условиях. Да, условия эти и не могли быть объявлены, ведь для каждого из претендентов (если бы такие, паче чаяния, объявились) они должны были быть различными.