Человек против мифов

Многозначное: в Америке система правления может, эволюционируя, принять одну из множества политических форм, из которых одни более, а другие менее диктаторские, чем нынешняя форма правления[78].

Рассмотрим второе ("порочное") суждение.

Признаю, что от выдвигаемой в этом суждении альтернативы волосы на голове начинают шевелиться. Однако это всего лишь эстетическая реакция, нас же интересует только логическая структура. "События делают неизбежным в Америке либо коммунизм, либо фашизм". Согласен, что "коммунизм" и "фашизм" – это противоположности, но это не контрадикторно соотносящиеся понятия, они исключают друг друга, но не исчерпывают все промежуточные политические формы. Поэтому неправильно утверждать, что возможна только либо одна, либо другая из этих двух форм. Ясно, что ошибка коренится не в самом отношении "или-или", а в выборе понятий, между которыми устанавливают такое отношение. Интетральный характер структуры "или-или" как раз и выявляет ошибку в выборе терминов. Пример: м-р Чейз, не доказав "порочности" указанной структуры, доказал только неспособность автора уловить разницу между контрарностью и контрадикторностью. И, как бы подтверждая нашу мысль, третий пример, приведенный как образец многозначной структуры, в действительности служит иллюстрацией структуры двузначной: "одни более, а другие менее диктаторские формы правления", причем третья возможность (в равной мере диктаторские) исключается смыслом сказанного.

Отсюда ясно, что м-р Чейз совершенно не осознает логику собственных примеров. Существующие в его сознании связи, которые он ошибочно выдает за логические, на самом деле связи иного рода. Они основаны на чувстве, а не на мышлении. Он фиксирует две противоположности: фашизм и коммунизм. Он знает, что не хочет ни того ни другого, и считает, что его читатель тоже не хочет. Эмоциональное отталкивание от одного специфического противопоставления переходит у него в отталкивание от любых пар противопоставлений, включая контрадикторные. Это яркий пример того, что нигде не укроешься от влияния идеологии. Чейза отталкивают фашизм и коммунизм, а мы должны отказаться от основных принципов рационального мышления. "Раз ты добродетелен, то сиди на хлебе и воде".

Социальные корни нападок совершенно ясны. Люди нерешительные – желающие выглядеть либералами, но стремящиеся избежать последствий, к которым либерализм приводит, – питают особое отвращение к конструкции "или-или", ведь применяя ее на практике, сталкиваешься с проблемами, от которых не уклониться. Отказать в поддержке одной стороне – значит укрепить позиции другой, а этого как раз и не могут снести люди, желающие отойти от обеих. Стремясь избавиться от мук выбора, они выдумывают какие-то иные возможности, а убедившись в их призрачности, начинают глубокомысленно философствовать о том, что, в сущности, ничто не является только тем или этим, что структура "или-или" – это всего лишь логическая ловушка, козни догматиков.

Но пренебрежение логикой по политическим соображениям не может остаться безнаказанным. Отбросив конструкцию "или-или", мы лишимся надежного орудия, позволяющего совершать выбор. Мир уподобится тарелке макарон, которые, как их ни верти, остаются макаронами. А если мы отбросим принцип противоречия, все суждения по своей обоснованности окажутся равноценными, и мы не сможем отделить истинные суждения от ложных. Кошмарный мир, где выброшены за борт все рациональные критерии, полон зловещими проблесками и резкими голосами. Мыслить нельзя, потому что никаких методов мышления нет. Остается только чувствовать. Так подготавливаются условия для скатывания к фашистской идеологии. Теперь становится понятней, почему семантики безучастно сидели, когда в Испании разгоралась гражданская война.

НАПАДЕНИЕ НА ЭТИКУ

В течение почти всей жизни мы спорим, хорошо ли поступать так-то и так-то, следует ли воздерживаться от таких-то действий, оправданна ли та или иная политика. Все такие вопросы относятся к морали. Их всегда легко опознать по наличию слов "хорошо", "плохо", "правильно", "неправильно", "должно", "следует". Употребляя такие слова, вы не просто констатируете факт, вы его оцениваете, выносите о нем суждение. Например, сказать: "Одна атомная бомба способна уничтожить 50 тыс. человек" – значит констатировать факт. Сказав же "Мерзко уничтожать 50 тыс. человек", мы дали оценку этому факту, вынесли суждение о нем, исходя из определенных норм.

Как показывает опыт, нет, пожалуй, человека, который не считал бы мораль чем-то обременительным. Разве что люди, ухитрившиеся занять руководящий пост, позволяющий им диктовать законы другим, а не себе, могут составить здесь исключение. Этика отнюдь не чисто отрицательная дисциплина, хотя на первый взгляд она слишком увлекается запретами. Говорят, один раздраженный смертный, не выдержавший бремени морали, воскликнул: "Все, что мне нравится, или незаконно, или вредно, или аморально!". Всякий честный человек, я думаю, в глубине души расслышит эхо этой жалобы.