Человек-радар

– Мне шепнули, что несколько раз прокурора навещал сам Товарищ Чжао – решать твой вопрос. А китаец – это теневая политика города, где он – там делишки триады. Похоже, в администрации на тебя имеют виды, и здесь абсолютно нечему радоваться.

Женя знал, о чем говорит. Когда лет десять назад пекинский завод по производству керамики «Бай-Хай» получил разрешение на строительство филиала в окрестностях нашего города, бизнесмен Чжао занял должность заместителя директора по общественным связям. Заводской комплекс был возведен менее чем за год. Еще через несколько месяцев филиал заработал в полную силу, а население города увеличилось на пять сотен человек – за счет подданных Поднебесной.

Прибывшие в командировку работники «Бай-Хай» основали в западном районе Серпейска китайскую коммуну, получившую среди местных название «Шанхай». Даже несмотря на иерархическую разношерстность – на одной лестничной площадке могли соседствовать рядовой грузчик и начальник отдела, – жили они сплоченно, по своим законам и обычаям. Ходили слухи, что среди жителей коммуны встречались и суровые парни из триады, присланные контролировать внутренний порядок и соблюдение тех самых обычаев.

Годы шли, китайцы ассимилировались и множились, завод достиг впечатляющих показателей, попутно обеспечивая рабочими местами и рядовых жителей Серпейска. Чжао провел обширную работу с самыми разными социальными прослойками горожан. Поэтому, когда пять лет назад Харыбина назначили мэром, никто особенно не возмущался тем фактом, что себе в помощники он определил чистокровного китайца, получившего среди народа прозвище Товарищ Чжао.

Правда, если бы вы попытались провести анализ деятельности китайского бизнесмена на ниве региональной политики, то наткнулись бы на ряд белых пятен. Чжао каким-то образом умудрялся уклоняться от участия в политических склоках и дрязгах, крайне редко мелькал на общественных мероприятиях. Опять же, если верить слухам, для Харыбина он был палочкой-выручалочкой в решении скользких вопросов. А посему возникновение Товарища Чжао в моей судьбе вряд ли можно было расценивать как явление благоприятное.

– Значит, Харыбину понравилось, как я разобрался с обществом «Гретель»?

– И то, как оперативно среагировал воздушный патруль, – добавил Женя.

Я поморщился, припоминая разлетающееся на клочки тело Саяры.

– Да, мы с летунами неплохо сработались.

– Настолько, что мэр уже распорядился увеличить количество дирижаблей вдвое.

– Широкий жест. Чего это он расщедрился?

– Эксперимент удался, – развел руками блогер. – Всего один дирижабль правительства на ночном дежурстве поставил жирную точку в деле спасения двенадцати подростков. В администрации сделали вывод, что увеличение патрулей еще больше повысит результативность.

– А для городского бюджета не накладно?

Женёк мрачно усмехнулся.

– Тут есть нюанс…

– Нюансы всегда есть.

– Я общался с остальными силовиками… Ходят слухи, им урежут финансирование в угоду воздушным патрулям. В основном пройдутся по уголовному розыску, ДПС и паре других подразделений. А они и так с летчиками в контрах. Теперь и вовсе грызня начнется. – Женёк помедлил и добавил: – Благодаря тому, что ты так «эффективно сработался с властью».

Я беззаботно махнул рукой.

– Все у них будет нормально. Пусть только побыстрее реализуют вещдоки, собранные в «Гретель». Тамошних сокровищ даже на ДПС хватит.

Женя прикусил губу, задумчиво покачал головой:

– Опера не нашли никаких сокровищ, друже.

Я напрягся.

– То есть как? Иконы, чашки, тарелки…

Женя вновь покачал головой.

– Борис, падла! – Я ударил себя кулаком по бедру и тут же скривился от стрельнувшей в колено боли. – Видать, успел-таки все перепрятать!

– Вы о чем сейчас? – спросила Настя, и я понял, что Женя посвятил ее не во все наши дела.

– Да так… – отмахнулся я. – Старые песни о главном.

В палате повисла тишина, во время которой каждый думал о своем. Из коридора доносились голоса других пациентов и посетителей. Женя что-то спросил.

– А? – в задумчивости отозвался я.

– Я говорю, это правда, что Бетреддинову разнес дирижабль правительства?

– Ага.

– На твоих глазах?

Я кивнул.

– Понимаешь, ты единственный житель Серпейска, который видел воздушный патруль в действии. Ну, не считая Эльвиры.

– Единственный, кто теперь рад этой штуке над нами.

– Понятное дело. – Женёк почесал ухоженную бородку, глядя на меня глазами кота, жаждущего лакомств с хозяйского стола. – Расскажешь о нем подробней – для паблика?

– Без комментариев.

– Только ты можешь поведать хоть что-то конкретное.

– Без комментариев.

– Из чего он жахнул? Какой-то дробовик?

– Да, какой-то дробовик.

Пашутина поморщилась.

– Фу, мальчики… Может, хватит? Я и так уже с неделю живу в мире вывернутых кишок и ритуальных преступлений…

Ребята еще немного посидели со мной, порассуждали о том, что «гретельская бойня» долгое время будет считаться главной городской новостью, а затем ушли, оставив меня в размышлениях по поводу итогов расследования.