Человек-радар

…Сначала Альбинос лишает Мазая чувствительности ног, а затем и вовсе программирует на самоубийство. Если все же допустить, что безумная идея верна, то новый владелец отеля обладает нешуточным могуществом! Стало быть, я вновь стал поперек пути сверхъестественной силе. Отложив нунчаки, я начал упражняться с деревянным шестом дзё: удары, тычки, вращения, перехваты. Работа с традиционным оружием кобудо немного остудила пыл, но до ясности ума и обретения даосского пофигизма было еще далеко. Необходимо до конца вытравить скверну эмоциональных помех, и тут требовалось средство посильнее. К счастью, одно такое я знал.

Из шкафа с одеждой я достал спортивную сумку, покидал в нее файтерскую экипировку: щитки, накладки, боксерские бинты и перчатки, раковину, кое-что из одежды. Решение текущих ментальных проблем виделось мне в одном простом действии: нужно хорошенько подраться. Накидать кому-нибудь люлей или отхватить самому – тут как карта ляжет.

Тело меня не слушалось. Я совершал миллион лишних движений, не мог оставаться в статике дольше пары секунд. Мысли скакали одна через другую, и большинство из них были далеко не позитивными. Чтобы обрести баланс, необходимо избавиться от излишков Ян, и хороший мордобой, как ничто другое, годился для философских нужд.

* * *

Я вызвал такси и спустя десять минут уже вбегал в серое двухэтажное здание, примыкавшее к городскому стадиону. «Клуб „Дзансин“» – гласила одна из табличек над входом. Соседствующая с ней извещала о том, что здесь же располагается ортопедический салон. Взбежав на второй этаж, я попал в зал для единоборств, занимавший львиную долю квадратуры и принадлежавший задумчивому парню по прозвищу Пастырь.

Когда-то мы вместе занимались у одного тренера по карате. Я свалил, заработав 1-й кю и коричневый пояс – посредственный результат, но его мне хватало, чтобы время от времени раскидывать докучавших гопников и гастарбайтеров из китайской диаспоры. А вот мой друг сделал из боевых искусств Путь своей жизни.

Подхватив переменчивый ветер будо, он с легкостью истинного воина переключился со спортивного карате на смешанные единоборства, став восходящей звездой ММА и успешно выступая по правилам «Беллатора». Помимо базового для нас академичного стиля сётокан, Пастырь освоил технику классического бокса, бразильского джиу-джитсу и грепплинга, преподавая эти дисциплины в своем додзё наряду с традиционным и спортивным карате.

А раз в неделю клуб «Дзансин» устраивал так называемый «открытый ковер»: сойтись в честном поединке имел возможность любой желающий, вне зависимости от школы и уровня мастерства. Бои проводились в свободной манере, с минимальной экипировкой и без временной отсечки – поединок прекращался только после капитуляции одного из оппонентов. Короче, именно то, в чем я сейчас нуждался.

Просторный зал бурлил не только желающими померяться силушкой. Как правило, с бойцами приходили жены, девушки, друзья. Мужчины самых разных возрастов кружили возле ринга, место под который Пастырь отвел в дальнем углу. С суровым видом они разминали суставы и связки и косились друг на друга, прикидывая возможных сегодняшних противников. Повсюду витал запах адреналина.

Пастыря я углядел между рингом и широким панорамным окном: он стоял возле старой школьной парты, служившей судейским столиком, и раздавал указания помощникам, регистрировавшим участников. Это был смуглый, абсолютно лысый мужчина среднего роста, с развитой функциональной мускулатурой, сухим лицом и острым носом. Он казался самым спокойным человеком в додзё. Его сильная аура всегда действовала отрезвляюще на не в меру ретивых учеников, побуждая их к сдержанности в поступках и словах.

Пастырь узнал меня сразу, как только я приблизился к столику, но определить по спокойным зеленым глазам, рад ли бывший соратник по тренировкам моему появлению или нет, не представлялось возможным.

– Привет. – Он протянул крепкую жилистую руку. – Пришел размяться?

– Дури поубавить, – сознался я, нервозно переминаясь с ноги на ногу.

Если бы Пастырь принял меня за торчка во время ломки, он бы не сильно ошибся в предположениях.

– Это никогда не поздно. Какой у тебя сейчас вес?

– Семьдесят пять.

Друг наклонился к помощнику.

– В паре с Закалябой его поставь.

Помощник кивнул, делая пометку в регистрационном бланке.

– Псевдоним будет?

– Следопыт, – немного подумав, ответил я.

Помощник сделал запись.

– Переодевайся, разминайся, – сказал Пастырь. – Минут через десять начнем. Миш, каким по счету его бой?

– Третий.

– Минут двадцать у тебя есть.

Я кивнул и направился в раздевалку.

Закинув шмотки в первый попавшийся шкафчик, я надел под шорты раковину, намотал на кулаки бинты и вернулся в зал. Строго говоря, я не чувствовал, что нуждаюсь в интенсивной разминке. Вследствие внутреннего напряжения я так уже пропотел, что был готов ринуться в бой хоть сейчас. Потому лишь немного повращал конечностями, раз двадцать отжался и отошел к ряду боксерских мешков, висящих далеко в стороне от ринга.