Человек-радар

– Телепатия – нет, не знаю. Может быть. Он просто щелкает пальцами и говорит, что делать. Вот так. – Она щелкнула тонкими ухоженными пальчиками. – И ты уже не можешь сказать «нет». Телепатия ли это? Или просто какая-то фишка вроде НЛП? Он называет это фокусом, а мы с девчонками – попасть в фокус.

– Вы поэтому все там как роботы? Альбинос вас программирует?

– Он не то чтобы программирует. Скорее… опустошает. Мы собираемся у него в кабинете перед началом смены. Щелчок – и мир либо как в тумане, либо вообще перестает существовать. Потом бах – и вот уже смена позади! Это странное чувство на самом деле.

– С помощью фокуса он не позволяет вам от него уйти?

– Уйти?! – Красивый лобик прорезали морщинки недоумения. – Что за бред? Зачем нам уходить от него?

– Но ведь он… подчиняет вас, лишает воли! Вы там как рабы.

Она подвинулась чуть ближе, глядя на меня с легким прищуром.

– Ты вообще не улавливаешь, что к чему, да? Раньше, когда меня заказывали в номер, я не знала, каким окажется очередной клиент. Не все они были приятными людьми. И далеко не с каждым я хотела бы встретиться вновь. Несколько раз мне приходилось переступать через отвращение, а потом часами отмываться в ванной. Эмоции, знаешь ли, не из приятных. Но теперь, с появлением Альбиноса, я больше не тревожусь. Я прихожу на работу, надеваю белье, а в следующий миг – снова одетая, но с тугой пачкой денег в кармане! Клиенты получают мое тело – но не меня. Я вне их власти! И никаких воспоминаний о том, со сколькими я переспала.

– И о том, что вытворяли с твоим телом.

– Плевать! – в запале воскликнула девушка. – Пусть делают все, на что их больная фантазия горазда. Лишь бы платили за дополнительные услуги. А Альбинос всегда очень четко следит за тем, как расплачивается клиентура.

Я взял паузу, сделав первый глоток кофе за всю беседу. Не скажу, что услышанное так уж меня шокировало. Но на определенные размышления из области морали натолкнуло, да.

– И вас всех устраивает подобный расклад?

– Да это великолепный расклад! Кто бы не хотел работать так же? Ты не хотел бы? А работяга с завода? Пришел на смену, переоделся в робу, и вдруг бац – ты уже сменился, а в руке монета звенит! К тому же мы ведь не устаем. Альбинос с самого начала объяснял, что блокируются какие-то там процессы в мозгу. Усталость притупляется. «Выходя из фокуса», мы бодры, как после здорового сна.

– Получается, в стенах отеля вы просто оболочки?

– Которые получают шикарные деньги и идут веселиться, потому что отдохнули на работе. – С победной ухмылкой Кристина пустила в потолок финальную струю дыма, затушила окурок. – Ты, кажется, приуныл, детектив? Пей свой кофе, пей.

Мне требовалось время, чтобы переварить новую информацию. Мир терял границы реальности. Даже недавний опыт внетелесного перемещения теперь казался серой обыденностью.

– Ты сказала, не вся клиентура приняла новые правила. Им не пришелся по душе контакт с… пустыми оболочками?

– Ну, совсем уж махровые – вроде Герочки – слились, ясное дело. Но большинство остались. И дружков позвали. Они же в кои-то веки могут делать с нами что заблагорассудится! Никаких табу – главное, плати.

– Кажется, ты рада, что у отеля сменился хозяин.

– А чего не радоваться? Я стала зашибать в два раза больше – и при этом абсолютно не помню, за что именно получила свои кровные. А не помню – значит, не было. Альбинос – странный мужик, но справедливый.

Я фыркнул.

– Скажи это Гене Мазаеву, который вышиб себе мозги.

Кристина легкомысленно пожала плечом.

– Самоубийство.

– Вследствие фокуса Альбиноса.

– А вот это хрен докажешь! Даже если и так – мне-то что? В Серпейске, начиная с девяностых, постоянно кого-нибудь закатывают в асфальт и топят в Каре. Бандитские разборки, я в них не лезу.

– Альбинос еще каким-нибудь бизнесом владеет?

– Ему незачем.

– Ой ли?

– Что – ой ли? Ты реально не уловил, что такое «Марта»! Думаешь, к нам приходят исключительно одинокие неудачники или мужья, уставшие от жен? Отель – это порт семи морей. Политики, бизнесмены, силовики – все к нам захаживают. Под них Альбинос даже держит отдельных девочек. Свежих, не примелькавшихся.

– Элита щедрее платит?

– Элита дороже стоит. Зеркало в номере видел? Такие – повсюду, даже в люксах.

До меня стало доходить.

– И за каждым из них – видеокамеры. Компромат на…

– На самых грозных воротил города, – кивнула Кристина. – Поэтому Альбинос щедр на премии и авансы, бабло его не интересует. Видео – вот что главное.

– Это наследство от Мазая?

– Не-а. Чистой воды ноу-хау. Генка так не рисковал, боялся за свою голову. А Альбик сразу камеры установил, как будто для того бизнес у Мазая и отжал.

– Что он задумал?

– Мне-то почем знать? Я просто «ночная бабочка», которая продает свои крылышки. Остальное меня не заботит.

– Тебя вообще заботит хоть что-нибудь, кроме денег?! – разозлился я.

Кристина скорчила кислую мину.

– Только давай без морализаторства, дорогой. Вас таких – каждый полуторный, а на уме все равно одно и то же.

Я посмотрел в окно, проглатывая раздражение. Демонстрировать эмоции было бессмысленно. Захотелось встать и уйти.