Человек, ради которого нужно жить (СИ)

— Я Зак Шадис, племянник Киса Шадиса! Я из военной полиции! Я лучший из своего выпуска и один из лучших своего подразделения! Я пришёл сюда, чтобы служить человечеству! Моя цель — попасть в ваш отряд, командующий Аккерман!

Леви терпеливо выслушал эту пафосную речь, чуть не фыркнув от раздражения. Он в ту же секунду решил для себя, что даже если этот идиот и будет достоин быть в его отряде, а может быть даже занять его место, в чём Леви очень сильно сомневался, он не возьмёт его туда. Назло ему. Назло его гордости и уверенности в себе. Конечно, этот поступок будет низок для главнокомандующего (даже для такого, как Аккерман), но зато Леви повеселится. Должен же он хоть как-то себя развлекать.

Леви всё-таки кивнул. Заставил себя. Насильно.

— Следующий? — его взгляд упёрся в девушку.

«Кого она мне напоминает?» спросил Леви сам у себя. Такое ощущение, как будто он уже смотрел в эти глаза и разговаривал с ней.

Девушка спокойно отдала честь и бесстрастно, тихо, но чётко сказала:

— Юэла Картрайт, разведотряд.

Все, кто находился сейчас вокруг девушки, ошеломленно уставились на неё. В холле повисла гнетущая тишина. Юэла Картрайт же невозмутимо смотрела вперёд и в пол, неподвижно стоя, облепленная шестью парами глаз.

Даже Леви не сумел скрыть своё недоумение. Имя Юэлы Картрайт знали, может быть, и не все в застенье, но все в армии точно. Она отличалась хорошей интуицией, была капитаном своего отряда. Под её командованием выходило множество экспедиций, и всего-лишь десять процентов из них провалились. Она была талантлива, и даже Леви это признавал. Он тоже выезжал на вылазки вместе с ней и её братом и неплохо общался с ней. Почему он сразу не узнал её? Он не видел её всего год. Или у него такая дебильная память на лица?

Он мог бы долго размышлять на эту тему, но Юэла вдруг подняла на него глаза. Безжизненные, холодные, тусклые глаза…

Он понял…

Слишком сильно они изменились…

Полтора года назад эти глаза светились искрой какой-то цели или идеи. В них горели эмоции чувства. В них были слёзы, и была улыбка. В них была жизнь. Сейчас они ничего не выражали. Будто за ними, в душе, была только пустота. Этот взгляд не был осуждающим, но он давил на него. Он заглядывал прямо в душу, как будто изучал её. Что случилось? Юэла… Что с тобой не так? Девушку звали несколько раз. В течении семи лет. Но она вежливо отказывалась.

— Столько лет спустя ты наконец согласилась? — сказал Леви после долгой паузы. Юэла отвела взгляд и снова уставилась на пол. Она лишь безучастно кивнула.

— Почему? — вопрос Аккермана был задан резко. Он точно знал, какое давление оказывает этот тон на стоящих ниже. Человек теряется и мямлит. Леви доставляло удовольствие мучить таким образом новых солдатов. Он никогда не бранил себя за это. Ему это нравилось. Зачем бранить себя за то, что доставляет тебе удовольствие? Особенно, если таких вещей очень мало.

Конечно, он не всерьез это делал. Он просто испытывал таким образом своих подчинённых. И зачастую выигрывал.

Но Юэлу это давление ничуть не сконфузило. Она также, не меняясь в лице, посмотрела командующему прямо в глаза:

— Повзрослела.

Леви выразительно выгнул бровь. Вот значит как. Повзрослела. Это был неправильный ответ. Леви понял это по уклончивому, безучастному тону.

Но он решил не докапываться до истины, пока Юэла сама не скажет, в чём дело.

— Понятно, — отрезал Аккерман и снова обвёл всех остальных своим изучающим взглядом.

— Итак, идите к себе в комнаты. Коул? — Коулу объяснять причину обращения в нему не пришлось. Это уже превратилось в церемонию посвящения. Леви Аккерман произносил приветствия, а Коул отводил новичков в их комнаты. Командующий принял его к себе в отряд не только потому, что он был одним из лучших, но и потому, что Коул безоговорочно выполнял приказы, если те того стоят, понимал командира без слов и точно знал свои задачи. Он сам распределял по комнатам.

Парень кивнул и жестом показал четырем новобранцам следовать за ним.

Леви и Брандон ещё долго, почему-то, смотрели вслед уходящим солдатам. Лишь когда те скрылись за косоуром второго лестничного пролётa, Брандон странно хмыкнул.

Леви не хотел говорить сейчас об этом, поэтому быстро развернулся и ушёл.

***

Каждый шаг в этой мёртвой, гнетущей тишине раздавался как гром в тёмную ночь. Каждый сантиметр этого здания пропах смертью. Смрадом смерти и угрозы. В этом здании не было счастья. Или так казалось только ему, Леви? Ведь он так часто слышал смех, шутки и счастливые голоса. Ведь он так часто видел, как его солдаты переживали повседневные проблемы.

Они были обычными людьми, хоть Леви и знал, что они пережили не меньше его… А может и меньше…но не существенно.

Леви даже знал одного человека из подземного города, который тоже здесь. Живёт обычной, солдатской жизнью и улыбается. Конечно, у всех их улыбки своеобразные. Грустные, усталые… выдающие многолетний опыт.

Дело не в здании…

Аккерман вдруг резко встал на полпути и оглянулся. Оглянулся…

Этот коридор, по которому он ходит каждый день, показался ему чужим.