Читаем Человек, рожденный на Царство. Статьи и эссе полностью

Небольшой перекос - не смертный грех, природа наша несовершенна, и это - простительный, неизбежный плод ее врожденной слабости. Образ Божий сдвинут, иначе мы были бы богами. Дело плохо, когда писатель совсем или почти отбросит одн>' сторону троицы. Если нет отца, то есть замысла, выйдет что-то бессвязное, не будет того единства действия, о котором говорил Аристотель, или. что еще хуже, будет натужное, маниакальное единство темы. Нельзя сказать, что рыхлость или сбивчивость свидетельствует об отсутствии отца, форма - царство сына, и в некоторых жанрах (например в плутовском романе) идею надо воплощать именно так. Но если автор начал одно, а кончил другое, если он сам себе противоречит; если он, как бывает часто, завораживает, пока читаешь, и не оставляет ничего в памяти, - с идеей, с отцом что-то случилось. Некоторые кичатся тем. что не планируют заранее. Те, кто не лжет, - еретики, но обычно верить им не надо, лучше их проверить: книга непременно выкажет единство, которое не может быть случайным. "Тристрам Шенди", к примеру, подчеркнуто претендует на бессвязность, по его держат неброское единообразие стиля и методическое отсутствие метода, свидетельствующие о том, что отец и сын умело работали сообща. Истинную бессвязность мы найдем в несообразном наборе прекрасных кусочков, составляющем драмы Беддоза. Все прелестно, все даже сильно, а в "целом" ни прелести, ни силы нет. Он начинает - и бросает, оттачивает конец без начала, не связывает эпизодов, связывает пробелы, не объясняет действии, не изображает персонажей, не сообразует слог с характером, вечно приводит к нелепостям - словом, все распадается, если не считать связующей нитью прочной сосредоточенности па смерти. Энергия уходит неведомо куда, замыслом и не пахнет. Кендал описывает, как автор творил, и, читая его, понимаешь, в чем тут дело.


"Тогда [в молодости] он писал с исключительной легкостью. Не раз и не два брал он домой незаконченный акт, который издателю [самому Кендалу] очень понравился, и приносил назавтра совсем другое. Воображение его в изобилии порождало мысли и образы, хотя он совсем не думал [...] что прежний вариант плох".


Вот вам истинный фонтан энергии и немалая сила, которые не могут ничего, ибо не связаны с мощной идеей. Позже та легкость, которая помогала беспечно писать и беспечно выбрасывать, превращается в беспокойное недовольство, он раздраженно говорит: "Я часто подозреваю, что у меня нет призвания. Не стоит мне ждать удачи - прочитай акт у Шекспира [...] да что угодно, только бы автор глубоко, естественно, ясно все прочувствовал, а потом возьми эти записи и сразу увидишь, как они натужны, вымучены, пресны". И, наконец, после второй попытки самоубийства: "Среди прочего, я должен был стать хорошим поэтом. Но нет. жизнь слишком тосклива". Он так и не кончил ни одной поэмы, кроме ранней, "Трагедия невесты", не опубликовал задуманного сборника стихов и прозы. Творчество его - река, убегающая в песок. А ведь только идеи у него не было. Во всем остальном: в устремлении, в цельности - он обладал свойствами крупного поэта.


Примечательно, что он всегда хотел критики и всегда был готов изменить то, что кому-то не понравилось. Правда, чаще всего он так и не менял, но равносторонний поэт помыслить бы не мог о том, чтобы подладиться к чужому мнению. Те, кого держит идея, не уступают


критике. От имени отца они говорят как власть имеющие- Сравните нерешительность Беддоза с независимостью Блейка, творившего в упорном одиночестве, рьяно отвергая самые благожелательные советы. - и вы увидите, какая пропасть разделяет эти типы писателей.


Пример показателен. Жили они приблизительно в одно время (что значат какие-то двадцать лет!), не имели ничего общею с духом своей эпохи, были исключительно талантливы. Труднее найти такую пару, где у одного сын очень важен, у другого - вообще отсутствует. То, что мы читаем, принадлежит сыну, и если его нет, получится не писатель со слабостью, а просто слабый писатель. Выбрать легко, их немало, но никто их не помнит, и пример будет трудно узнать. Однако в жизни мы их часто видим и доверчиво думаем, что они (как обезьяна) сказали бы много, если бы захотели или если бы им никто не мешал. Это не так, они бы даже не начали, ведь в том-то и дело, что они не владеют речью. О них говорят "немой, бесславный Мильтон", и зря. у Мильтона как раз сын исключительно могуч. Словом "немой" мы хотим сказать, что эти несчастные, на свой лад, лелеют какую-то идею, но не могут ее выразить, ибо лишены созидатель ной энергии. Слово "бесславный" подходит к ним больше, чем кажется, - конечно, они не обретут "славы от человеков". но мало того: они не могут прославить идею, ибо отец прославляется только в сыне.


Если мы примем их за точку отсчета, мы заметим, что отличительный признак того, у кого плохо с сыном, - неудача. Они - несчастнейшие из людей, нетворческие творцы. Обычный человек, который их знает и побаивается, нашел для них определение - "художественная натура".


Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Развод. Мы тебе не нужны
Развод. Мы тебе не нужны

– Глафира! – муж окликает красивую голубоглазую девочку лет десяти. – Не стоит тебе здесь находиться…– Па-па! – недовольно тянет малышка и обиженно убегает прочь.Не понимаю, кого она называет папой, ведь ее отца Марка нет рядом!..Красивые, обнаженные, загорелые мужчина и женщина беззаботно лежат на шезлонгах возле бассейна посреди рабочего дня! Аглая изящно переворачивается на живот погреть спинку на солнышке.Сава игриво проводит рукой по стройной спине клиентки, призывно смотрит на Аглаю. Пышногрудая блондинка тянет к нему неестественно пухлые губы…Мой мир рухнул, когда я узнала всю правду о своем идеальном браке. Муж женился на мне не по любви. Изменяет и любит другую. У него есть ребенок, а мне он запрещает рожать. Держит в золотой клетке, убеждая, что это в моих же интересах.

Регина Янтарная

Проза / Современная проза