Человек с бриллиантовой рукой. К 100-летию Леонида Гайдая

Здесь возникает вопрос о том, как ставить этот фильм, коли есть такой сценарий? <…> Если посмотрим на те положения, в которые попадает Петухов, это правда. Вам действительно не дадут в домкоме или в клинике справку, если нет справки, удостоверяющей личность. Несмотря на то что это фантастика, вместе с тем это правда. Это наше повседневное горе, беда. И личность Петухова, несмотря на комедийную заостренность, это – жизненный тип. Этот живой бюрократ встречается в каждом нашем учреждении. Поэтому при трактовке режиссерского сценария в фильме ни в коем случае не нужно делать водевиль, или фарс, или гротеск. Это нужно делать в реалистических красках, тогда вся трагичность положения Петухова <…> станет очень интересной[100].

Таким образом, студийная установка к началу разработки режиссерского сценария была поддерживающей и очень оптимистичной. Оттепельной без преувеличения.

Фрагменты дела и тела фильма

Выступая на финальном обсуждении «Жениха с того света» в мае 1958 года, Л. Басов, замещавший одно время директора «Мосфильма», сказал:

Эта картина сделана кровью. Эта картина очень изрезана. Эта картина изрезана Художественным советом, Главком, Министерством. Эта картина не имеет сейчас своего лица, но тем не менее она пробилась. Даже в изуродованном виде вы смотрите и смеетесь. Мне кажется, эта картина хорошая. Эта картина должна выйти на экран[101].

Из россыпи бумаг я отобрала четыре документа, не просто дополняющих рассказ Михаила Ромма о трудном движении картины, но аккумулирующих репрессивное напряжение, которое исходило от вышестоящих инстанций и побуждало всех причастных резать ленту по живому. Связи и их последовательность не всегда очевидны. Даты местами отсутствуют, а местами перепутаны. Все вместе оставляет впечатление узла, затягивающегося вокруг картины. Какие-то лакуны я заполню, опираясь на стенограммы худсоветов «Мосфильма», участники которых активно излагали собственные версии происходящего. А какие-то будут зиять, оставляя рваный край событий открытым.

1. Мартовский приказ об исключении «Мертвого дела» из планов «Мосфильма» Главк издал через месяц после обсуждения первого режиссерского сценария на худсовете. 27 февраля 1957 года студия, запустившая сценарий в производство, вступила в открытую и смелую полемику с Министерством культуры, этот сценарий завернувшим[102]. Своим приказом Главк вносил определенность в исход обсуждения, восстанавливая полноту власти над процессом кинопроизводства. Это решение вступало в противоречие с его же более ранним приказом, расширившим права киностудии. Фролов, бывший тогда за директора «Мосфильма», «как чиновник, как бюрократ» сослался на директивы Главка, оспаривая его приговор фильму[103].

26 марта 1957

Главное управление по производству фильмов исключает из плана производства студии фильм «Мертвое дело». В свое время в письме от 14 февраля с. г. Главное управление сообщило свое мнение о сценарии «Мертвое дело» и определило его как непригодный для постановки по нему фильма.

Одновременно Главное управление просит вас дать предложение о комедийном сценарии, который может быть включен в план производства фильмов вместо сценария «Мертвое дело».

Фролов[104]

.