Читаем Человек с фасеточными глазами полностью

Не знаю, сколько потом прошло времени, пока остров Гэзи-Гэзи не приблизился к вашему острову. Я заметил, что люди ступили на остров Гэзи-Гэзи, и поскорее спрятался, нырнув в воду. В результате море принесло меня на ваш остров. К счастью, я встретил тебя, мою благодетельницу.


За время, пока я был в плавании, мне все время хотелось спросить Кабáна, почему я младший сын, а мой старший брат – старший сын? Почему у единоутробных братьев из-за краткой разницы во времени появления на свет судьба так разительно отличается? Когда мать была беременна нами, разве это не означало, что «мы вместе пришли в этот мир»? Какая же разница, старший ты сын или младший сын? Я знаю, на этот вопрос нет ответа. На ваювайском языке говорят так: никто не знает, где была рыба, пока не попалась на крючок. Я младший сын, и сюда приплыл на острове Гэзи-Гэзи. Этого не изменить.

Глава 18

История острова Алисы

Этот юноша совсем не похож на тех, кого мне доводилось встречать прежде. Он как будто сошел со страниц книги, как будто пришел сюда из другого мира, от него веет чем-то старинным, но свежим. Рана на его ноге еще не зажила, и он не может много двигаться. Почти все время он хранит молчание, сидя на большом камне и глядя вдаль, туда, где виден кусочек моря. Иногда он даже не замечает моего присутствия, впадает в странное состояние: то вздыхает, то стонет, то вдруг хихикает. Язык как стена, и я не могу сразу понять всего, о чем он говорит. О значении его слов в основном помогают догадаться жесты и мимика. Мне кажется, наше общение очень поверхностное. Если язык другого человека абсолютно не похож на твой, то интонация, взгляд и жесты могут выразить лишь очень ограниченные понятия. У меня вдруг появилось ощущение более глубокого одиночества, чем если бы мы просто молчали.

Ваю-Ваю. Этот юноша говорит, что он с Ваю-Ваю. Я уверена, что он сказал мне, почему он покинул свой остров и вместе с мусороворотом оказался здесь. Кажется, он думает, что мусороворот это тоже остров, как Ваю-Ваю, и называет его «Гэзи-Гэзи». Правда, я не понимаю, когда он объясняет, что же такое «гэзи-гэзи» на ваювайском?

Я не могу разобрать его речь, самые важные места его историй, ключевые для понимания событий. Хотя я пытаюсь изо всех сил внимательно слушать его рассказы, но все-таки раз за разом мне приходится перепрыгивать через огромные горные пропасти.

Правда, в самом начале я сразу поняла, когда он сказал: «Меня зовут Ателей».

Однажды я вернулась туда, где ждал меня Ателей, но там не было ни души. Когда я уже готова была сдаться и прекратить поиски, Ателей вдруг вышел прямо из-за дерева, словно был его частью. Он так испугал меня. Наверное, он хотел убедиться, что я не причиню ему вреда, не приведу других людей, – только тогда он решил появиться из укрытия. Я почти забыла о том, что у него серьезная травма ноги, ведь, несмотря на нее, он мог отлично прятаться на лоне природы.

Он удивительно хорошо умеет терпеть боль. В молодости я проходила курсы медсестер, и с первого взгляда было видно, что у него вывих лодыжки, может быть, даже перелом. Но в тот раз, когда я вернулась, то заметила, что кость была на месте. Видимо, он сам вправил вывихнутую кость, превозмогая боль. Я собиралась поддержать его, чтобы проводить до охотничьей хижины Дахý, но он настоял на своем и прыжками добрался до хижины, совсем как раненый зверь, с опаской поглядывая по сторонам. Я простым приспособлением зафиксировала ему ногу, дала витаминов для восстановления сил и противовоспалительные препараты, чтобы предотвратить инфекцию.

Охотничья хижина Дахý находится совсем недалеко от маленького участка сельскохозяйственной земли, который мы с Якобсеном купили. Раньше по выходным мы иногда там сажали овощи, а вечером ужинали вместе с Якобсеном в охотничьей хижине. Когда Ателей обустроился там, я снова сгоняла на побережье, посмотреть, что с домом.

Море изменилось до неузнаваемости. Издалека оно все еще было синим и даже красочным из-за мусора. Каждый день живя с ним бок о бок, я научилась чувствовать настроение моря, и теперь оно, казалось, было соткано из тоски и боли.

Когда я отправилась перекусить в город, то увидела в газете заметку М. Он называл все случившееся «расплатой». Там, помимо прочего, были такие слова: «Когда СМИ сообщают о происшедших событиях, создается впечатление, что этот остров лишь жертва. Остров стал олицетворением одного человека. Никто не упоминул о том, что и мы внесли свою лепту в появление мусороворота, а если учесть размеры нашего острова, то, боюсь, значительную лепту. В прошлом мы избегали тех затрат, которые неразрывно связаны с прогрессом, вместо этого мы передавали эту обязанность более бедным регионам. И вот теперь пришло время платить с процентами по счету, выставленному морем».

Перейти на страницу:

Все книги серии Лучшая проза Тайваня

Черные крылья
Черные крылья

История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков.Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке. Он был опубликован в Тайбэе в 1998 году и удостоен нескольких литературных премий, включая Литературную премию У Чжо-лю. Автор исследует тему столкновения двух культур и обращается к своему родному языку тао, создавая параллельные диалоги на двух языках. В этом издании у читателя есть возможность впервые познакомиться с текстами на языке коренного народа тао: диалоги сохранены в оригинальном авторском написании и даны в фонетической транскрипции на русском языке.

Сьяман Рапонган

Современная русская и зарубежная проза
Сахарские новеллы
Сахарские новеллы

Сборник «Сахарские новеллы» – самая знаменитая книга тайваньской писательницы Сань-мао (1943–1991).Движимая детской мечтой и жаждой приключений, в начале 1970-х она отправилась в Испанскую Сахару со своим возлюбленным Хосе. За время пребывания там, а это всего полтора года, пара успела пожениться, исколесить пустыню вдоль и поперек, превратить сахарскую лачугу в местную достопримечательность, завести друзей среди местных жителей, испытать на себе все тяготы жизни в пустыне и изучить сахравийские традиции.А спустя время появился автобиографический сборник «Сахарские новеллы», в котором Сань-мао рассказывает о вещах одновременно обыденных и необыкновенных и где правда жизни соседствует с художественным вымыслом. В этих историях мы найдем и добродушный юмор, и безжалостную сатиру, и грустную иронию, и бесконечное сочувствие оторванным от цивилизации местным жителям. Порой нарочито бесстрастные, порой чрезвычайно эмоциональные, «Сахарские новеллы» расходятся огромными тиражами на Тайване и в Китае, а Сань-мао и по сей день остается кумиром для миллионов читателей во всем мире.

Сань-мао

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Ад
Ад

Где же ангел-хранитель семьи Романовых, оберегавший их долгие годы от всяческих бед и несчастий? Все, что так тщательно выстраивалось годами, в одночасье рухнуло, как карточный домик. Ушли близкие люди, за сыном охотятся явные уголовники, и он скрывается неизвестно где, совсем чужой стала дочь. Горечь и отчаяние поселились в душах Родислава и Любы. Ложь, годами разъедавшая их семейный уклад, окончательно победила: они оказались на руинах собственной, казавшейся такой счастливой и гармоничной жизни. И никакие внешние — такие никчемные! — признаки успеха и благополучия не могут их утешить. Что они могут противопоставить жесткой и неприятной правде о самих себе? Опять какую-нибудь утешающую ложь? Но они больше не хотят и не могут прятаться от самих себя, продолжать своими руками превращать жизнь в настоящий ад. И все же вопреки всем внешним обстоятельствам они всегда любили друг друга, и неужели это не поможет им преодолеть любые, даже самые трагические испытания?

Александра Маринина

Современная русская и зарубежная проза