Человек с фасеточными глазами

Сяо Най часто говорила, что влюбляться в клиентов ни в коем случае нельзя. Это она мне говорила, но и себе тоже. Но один раз я почти влюбилась. До сих пор я помню, как выглядела его спина. Плечи такие широкие, от шеи до бедер шел длинный изгиб тела; очень похожий на мальчика, которого я встретила в начальной школе. Обычно он приходил усталым, и на теле у него было много узелков, где застаивалась энергия ци. Каждый раз мне приходилось с силой разминать эти узлы. В это время он почти не говорил, но можно было почувствовать, как тяжело он дышит. Мне кажется, вряд ли он был очень счастливым человеком, хотя я почти не разговаривала с ним.

Время подходило, я выключала свет и говорила ему: «Господин, можете перевернуться лицом вверх». Он молча переворачивался, а я садилась на кровать спиной к нему и держала его там, помогая «выпустить пар». Иногда он легонько трогал мою спину, у него были большие руки. Веришь или нет, но женское тело может руками понять, какие чувства испытывает другой. Даже если просто прикасаешься к телу другого человека, или он прикасается к тебе, иногда возникает ощущение, что другой человек, кажется, о чем-то думает. О чем именно он думает, не всегда понятно, скорее как бы смутно, сквозь кожу, доходит что-то, что и не выскажешь, но просто знаешь. Любит он тебя или нет – иногда тоже узнаешь просто через прикосновение.

Он приходил раз в две недели, и всегда выбирал меня. Я постепенно запомнила его запах и контуры его тела. То есть, я хочу сказать, что он был не таким, как обычные мужики, которые приходят в такое место… Большинство приходят расслабиться, ну или солдатики, или женатики среднего возраста, ведь деньги платят, вот многие только войдут, так сразу и начинают распускать руки. А он нет, не знаю, почему, но со мной он был очень вежливым, и в общем-то действительно относился ко мне как к массажистке, ну, кроме того, что я все-таки помогала ему «выпустить пар». Несколько раз он даже и не кончал: время выходило, будильник звенел, и он молча вытирался теплым полотенцем, благодарил, а потом уходил.

В общей сложности полгода приходил. Смешно сказать, но потом через несколько месяцев мне стало казаться, что я только что поужинала с ним, или гуляла с ним у моря, или он вернулся с работы слишком усталый, свалился прямо на кровать, а я молча подошла, чтобы помассировать его. Я представляла себе эти сцены. Иногда я даже смотрела на его длинную белую спину и представляла, как он вдруг поворачивается и говорит мне басом, как ни в чем не бывало: «Ты сегодня так хорошо выглядишь!», и все в таком духе.

Ничего такого в реальности, конечно, не было. Лицом к лицу я ему даже одной нормальной фразы не сказала. Он только говорил «спасибо», потом брал свою кепку и, опустив голову, уходил.

Единственный раз, когда мы с ним по-настоящему разговаривали, это в тот день, когда я стала подпевать музыке на MTV. Потом массаж закончился, и он, одеваясь, спросил, люблю ли я петь. Я ответила «да». После этого он каждый раз приносил компакт-диск мне в подарок. Там все песни были на английском, я никогда раньше не слушала. Он сказал, что это очень популярные песни, и еще сказал, что у меня хороший голос, и я могла бы научиться петь те песни. Теперь я почти любую могу спеть, потому что эти компакт-диски подарил мне именно он. Я даже помню имена певцов, которые поют эти песни. Они все правда супер, и когда поют, у каждого как будто своя магия.

Как говорила Сяо Най, все мужчины, которые приходили на массаж, были чьими-нибудь мужьями или чьими-нибудь бойфрендами, чьими-нибудь отцами, – поэтому ни в коем случае нельзя воображать всякие фантазии. Но Сяо Най все-таки влюбилась в своего будущего бойфренда, в тогдашнего клиента. А я начала считать дни, когда он мог появиться снова. Я никогда не спрашивала, как его зовут и чем он занимается. Днем я сидела в наушниках и слушала музыку на тех самых подаренных им компакт-дисках, пока не засыпала.

В ноябре того года он перестал приходить, и больше никогда не пришел. Последний раз он появился тридцать первого октября. У меня не было его телефона, так что связаться с ним я не могла. Только помню его спину, а еще компакт-диски, которые он мне дарил.

Каждый день, когда мой номер называли, я заходила в ту темную комнату и массировала тело незнакомого человека. Я часто спрашивала себя, что происходит в соседней комнате. В той комнате, где я обычно работала, на обоях была фотография побережья, но не здешнего моря, вероятно, моря в Греции или еще какого-нибудь моря, где я никогда не бывала. Короче, это отделочная компания просто приклеила фотографию моря. Но только когда я свет включала, можно было ясно видеть ее. Правда, как только свет включишь, сразу было видно, что в разных местах обои испорчены влагой, большой кусок отклеился, – ни капельки не было похоже на настоящее море. Только когда свет притушишь, тогда больше всего было похоже на настоящее море. В то время, хотя море было очень близко, я редко ходила на побережье, потому что ночью работала, а днем отсыпалась.